37. Способы защиты адвоката от вмешательства в его деятельность в случаях нарушения неприкосновенности переписки адвоката; досмотра адвоката; обыска помещения, занимаемого адвокатом; вызова на допрос в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших известными ему в связи с оказанием юридической помощи.
Адвокат при оказании юридической помощи, осуществлении защиты по уголовным делам, отстаивании интересов своего клиента, действуя как представитель по административным, гражданским, арбитражным делам, самостоятельно определяет свою позицию и не связан мнением ни участников судопроизводства, ни любых иных лиц, наделенных властными полномочиями. Попытки вмешательства в профессиональную деятельность адвоката со стороны любых лиц считаются недопустимыми. Этот принцип распространяется и на взаимоотношения внутри адвокатского сообщества. Любые формы влияния адвокатского сообщества и его членов на профессиональную позицию адвоката в конкретном деле не могут иметь места.
Способы защиты адвоката от неправомерного вмешательства в его деятельность содержаться в статье 18 Закона об адвокатуре и вытекают из неё.
Согласно ст. 18 Закона об адвокатуре вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются.
Адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии).
Указанные ограничения не распространяются на гражданско-правовую ответственность адвоката перед доверителем в соответствии с настоящим Федеральным законом.
Истребование от адвокатов, а также от работников адвокатских образований, адвокатских палат или Федеральной палаты адвокатов сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам, не допускается.
Адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства. Органы внутренних дел обязаны принимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвоката, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества.
Уголовное преследование адвоката осуществляется с соблюдением гарантий адвокату, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством.
Под вмешательством в данном случае понимается: нарушение адвокатской тайны, нарушение установленного законом порядка процессуальной деятельности адвоката или процессуальных действий, совершаемых с участием адвоката, и иные нарушения порядка реализации статуса адвоката, установленного как Законом об адвокатуре, так и отраслевым процессуальным законодательством.
Под препятствованием осуществлению адвокатской деятельности понимаются еще более грубые и незаконные действия виновного лица, выражающиеся в неприглашении адвоката к участию в процессуальных действия, незаконный отказ в участи в них, физическое задержание адвоката, не позволяющее ему совершать намеченные процессуальные действие, наконец, незаконная изоляция адвоката от общества и лишение его свободы передвижения, не основанное на законе.
Разумеется, чтобы предотвратить или минимизировать негативные последствия от перечисленных незаконных действий, адвокат должен занимать активную жизненную и профессиональную позицию: заявлять особые мнения в письменной и устной форме, требовать восстановления нарушенной законности, обращаться с письменными и устными ходатайствами к прокуратуре и суду, опротестовывать незаконные действия, требовать проведения повторных экспертиз и иных следственных действий, в случаях нарушения независимости адвоката. То есть реализовывать весь набор процессуальных прав, предоставленных ему законом.
Мнение адвоката, его процессуально-правовая позиция, приведшие к вынесению решения, не устраивающего противную сторону процесса, может вызвать вполне обоснованное желание отомстить ему впоследствии. Не всегда это осуществляется в прямом покушении на его жизнь, здоровье, имущество его и его близких.
Учитывая, что недовольной стороной, как правило, выступает представитель правоохранительного органа или органа власти, у него есть немало легальных правовых возможностей для привлечения адвоката в порядке мести к юридической ответственности. По-этому важнейшей гарантией независимости адвоката является запрет на привлечение его к какой-либо ответственности за мнение, выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности.
Адвокатская неприкосновенность, регламентированная законодательством РФ, в основном соответствует действующим международно-правовым нормам, и понимать ее следует как организационные и правовые гарантии, которое должно создавать государство для эффективной деятельности, что является основой права на получение квалифицированной юридической помощи как одного из основных прав и свобод человека.
Одной из гарантий обеспечения неприкосновенности адвоката являются особенности осуществления следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий в отношении рассматриваемого субъекта. В ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности…» закреплено положение о том, что проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности, а также связанных с контролем переписки допускается только на основании судебного решения. Полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей. Указанные ограничения не распространяются на орудия преступления, а также на предметы, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Согласно п. 2.1 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся предметы, документы или сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные в ходе оперативно- розыскных мероприятий или следственных действий, за исключением предметов и документов, указанных в части первой статьи 81 УПК РФ.
Согласно же ч. 5 ст. 450 УПК следственные и иные процессуальные действия (которые проводятся в том числе в отношении адвокатов), осуществляемые не иначе как на основании судебного решения, должны проводиться с согласия суда (см. в ч. 1 ст. 448 УПК РФ).
Статья 450.1 УПК РФ в целях обеспечения независимости адвоката и соблюдения адвокатской тайны устанавливает особенности производства обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката.
Так обыск, осмотр и выемка в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности), включая случаи, предусмотренные частью пятой статьи 165 УПК РФ, производятся только после возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, в порядке, установленном частью первой статьи 448 УПК РФ, на основании постановления судьи о разрешении производства обыска, осмотра и (или) выемки и в присутствии обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся указанные следственные действия, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты.
В постановлении судьи о разрешении производства обыска, осмотра и (или) выемки в отношении адвоката указываются данные, служащие основанием для производства указанных следственных действий, а также конкретные отыскиваемые объекты. Изъятие иных объектов не допускается, за исключением предметов и документов, изъятых из оборота. В ходе обыска, осмотра и (или) выемки в жилых и служебных помещениях, используемых для осуществления адвокатской деятельности, запрещается изъятие всего производства адвоката по делам его доверителей, а также фотографирование, киносъемка, видеозапись и иная фиксация материалов указанного производства.
До возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, и вынесения судьей постановления о разрешении производства следственного действия осмотр жилых и служебных помещений, используемых для осуществления адвокатской деятельности, может быть произведен только в случае, если в указанных помещениях обнаружены признаки совершения преступления. В таком случае осмотр места происшествия без участия члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производится осмотр, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты, допускается только при невозможности обеспечения его участия.
Как разъяснил Конституционный Суд РФ, «в соответствии с Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2005 г. N 439-О по жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации положения статей 7, 29 и 182 УПК Российской Федерации в их конституционно-правовом истолковании, вытекающем из сохраняющих свою силу решений Конституционного Суда Российской Федерации, и в системном единстве с положениями пункта 3 статьи 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» не предполагают возможность производства обыска в служебном помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального судебного решения»
Практика показывает, что довольно часто при решении вопроса о проведении обыска у адвокатов правоохранительные органы и суды не исследуют обоснованность его проведения, не указывают конкретных адвокатов, у которых следует провести обыск.
Считаем, что подобный формальный подход недопустим. При принятии решения суд должен непосредственно исследовать доказательства, обосновывающие необходимость производства следственного действия, а результаты оценки доказательств и мотивы принятого решения отразить в судебном акте (ч. 4 ст. 7, ст. 17, 450.1 УПК РФ)
Уместно будет еще раз обратить внимание на Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N 439-О, в котором указано, что в силу п. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности…» проведение следственных действий, включая производство всех видов обыска, в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только по судебному решению, отвечающему, как следует из ч. 4 ст. 7 УПК РФ, требованиям законности, обоснованности и мотивированности, — в нем должны быть указаны конкретный объект обыска и данные, служащие основанием для его проведения, с тем, чтобы обыск не приводил к получению информации о тех клиентах, которые не имеют непосредственного отношения к уголовному делу
Судебное решение, разрешающее вопрос о возможности производства обыска в жилом или служебном помещении адвоката, должно отвечать требованиям законности, обоснованности и мотивированности, т.е. в нем должны быть указаны конкретный объект обыска и данные, служащие основанием для его произведения, с тем, чтобы обыск не приводил к получению информации о тех клиентах, которые не имеют непосредственного отношения к уголовному делу
Не смотря на введение в УПК РФ ст. 450.1 требует также конкретизации вопрос о порядке производства личного обыска в отношении адвокатов. Приведем следующий пример из практики. Адвокатом Т., выступившим в защиту интересов адвоката Ф. как лица, подвергнутого задержанию и личному обыску, было обжаловано постановление судьи Р. районного суда Республики Мордовия, которым была оставлена без удовлетворения жалоба адвокатов А. и Ш. о признании незаконными действий сотрудников милиции по факту указанного задержания адвоката Ф. Верховным судом Республики Мордовия данное постановление было оставлено без изменений со следующей мотивировкой: «Довод жалобы о том, что задержание, равно как и личный обыск, как следственное действие может быть применено в отношении адвоката лишь после дачи судом заключения о наличии в его действиях признаков преступления на основании положений ст. 448 УПК РФ и вступления его в законную силу, не соответствует требованиям главы 52 УПК РФ, что подтверждается и правовой позицией, выраженной Конституционным Судом РФ в его Определении от 18 июля 2006 г. N 286-О. Согласно требованиям УПК РФ задержание подозреваемого следственным действием не является, а представляет собой одну из мер процессуального принуждения. При этом, как верно указано судом, изъятие удостоверений, ключей, сотовых телефонов и денежной суммы произведено в рамках задержания подозреваемого Ф.»
Таким образом, необходимо устранение пробела в законодательстве относительно личного обыска адвоката.