Пожалуйста активируйте JavaScript и перезагрузите страницу!
Это необходимо для корректной работы сайта
Добро пожаловать на наш ресурс!
Здесь Вы найдете для себя много полезной информации!
linuxprof.ru

Курс уголовного права. Общая часть. Том 1. Учение о преступлении — Страница 34 — Ваш юрист

Курс уголовного права. Общая часть. Том 1. Учение о преступлении

Глава VI. Состав преступления

_ 1. Понятие состава преступления

Состав преступления — это система обязательных объективных и субъективных элементов, образующих и структурирующих общественно опасное деяние, признаки которых описаны в диспозициях уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей УК.

Как всякая система состав преступления охватывает целостное множество подсистем и элементов. Подсистем в составе четыре: объект, субъект, объективная и субъективная стороны (подсистемы) состава преступления. Отпадение хотя бы одного обязательного элемента, а тем более подсистемы приводит к распаду всей системы состава преступления, к его отсутствию в деянии лица. Элементы состава преступления представляют собой компоненты состава. Они подразделяются на обязательные и факультативные (см. 2 данной главы). Первые образуют составы всех преступлений. Вторые — лишь некоторых.

Признаки элементов составов преступлений определяют их специфику, позволяют отграничить один состав преступления от другого, а также размежевать преступления от непреступных правонарушений. Признаки элементов и подсистем составов преступлений представлены в диспозициях норм Общей и Особенной частей УК.

Статья 8 УК РФ устанавливает: «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Определив главную функцию состава преступления — быть основанием уголовной ответственности, УК не раскрывает понятия состава. Его можно вывести только путем толкования ст. 8 и тех статей, которые употребляют термин «состав преступления».

О составе преступления, как содержащемся в деянии и служащим основанием уголовной ответственности, говорит и УПК. Например, ч. 2 ст. 5 устанавливает, что уголовное дело не возбуждается, а возбужденное подлежит прекращению «за отсутствием в деянии состава преступления». Статья 309 предписывает вынесение оправдательного приговора, «если в деянии подсудимого нет состава преступления». И УК и УПК говорят о составе как содержащемся в деянии.

Как правило, УК оперирует понятиями не «состав преступления», а «преступление» или «деяние». Состав упоминается лишь в нормах о добровольном отказе и деятельном раскаянии, когда речь заходит об освобождении от уголовной ответственности, если в деянии не содержится «иного состава преступления». Например, в ч. 3 ст. 31 УК сказано, что «лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления». Примечание к ст. 206 УК о захвате заложника устанавливает: «Лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Модельный Уголовный кодекс для стран-участниц СНГ 1996 г. точнее, чем УК РФ, определяет основание уголовной ответственности, а отсюда и состав преступления. «Уголовной ответственности, — сказано в ст. 3 Модельного УК, — подлежит лишь лицо, совершившее преступление, то есть деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом». Состав, таким образом, понимается как преступление и именно деяние, содержащее все признаки состава преступления. Иными словами, содержание в деянии всех признаков состава преступления и есть преступление. Тем самым снимается искусственное противопоставление преступления как якобы только явления и его состава, как якобы только юридической «модели», «научной абстракции», «логического суждения» и проч., к которому прибегает, как далее будет показано, немалое число теоретиков уголовного права. Вследствие этой теоретической дискуссии УК РСФСР 1960 г. и УК РФ 1996 г. по-разному определяют основания уголовной ответственности. Первый считал таковым совершение преступления, второй — состав преступления.

Аналогично Модельному УК определяет основание уголовной ответственности и тем самым состав преступления УК Казахстана 1997 г.: «Единственным основанием уголовной ответственности является совершение преступления, то есть деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Изложено достаточно четко: преступление — это деяние, содержащее признаки состава преступления. Состав преступления содержится в преступлении.

УК Республики Беларусь основанием уголовной ответственности признает «…совершение виновно запрещенного настоящим Кодексом деяния в виде:

1) оконченного преступления;

2) приготовления к совершению преступления;

3) покушения на совершение преступления;

4) соучастия в совершении преступления».

Состав преступления он упоминает лишь в нормах о добровольном отказе и деятельном раскаянии.

Из всех известных уголовных кодексов фактически лишь УК ФРГ содержит норму о понятии состава преступления. Кодексы, принятые в XX в., — УК Франции 1992 г., УК Испании 1995 г., УК Австрии 1975 г., УК Швейцарии 1937 г., не пользуются термином «состав преступления». Неизвестно оно и англосаксонской системе уголовного законодательства.

Немецкий УК нормативистски определяет состав деяния (Tatbestand) как «законный состав», «состав закона», отождествляя его с диспозицией уголовно-правовой нормы Особенной части УК. В 11 «Объяснение терминов» п. 5 поясняет: «Противоправное деяние — только такое, которое осуществляет состав». Отсюда понятие преступления толкуется в доктрине как уголовное деяние, содержащее состав, виновное и противоправное. Виновность — упречное оценочное понятие. Противоправность — противоречие уголовного деяния правопорядку в целом. В немецких учебниках и комментариях УК состав деяния рассматривается в главах об уголовном законе*(140).

По-латыни «состав преступления» означает «corpus delicti», дословно «корпус деликта». Исторически с XVI в. это понятие играло процессуальную роль достаточного основания для рассмотрения дела в суде ввиду доказанности наличия в действиях лишь состава преступления. В англосаксонской системе права он поныне выполняет уголовно-процессуальную роль.

Наиболее обстоятельную теоретическую разработку учения о составе преступления предложила классическая школа уголовного права в XVIII-XIX вв. В дореволюционном русском уголовном праве, на которое традиционно большое влияние оказывало немецкое уголовное право (многие русские ученые заканчивали немецкие университеты и магистратуры), учение о составе в трактовке немецкой школы, например, Биндинга и Белинга, не получило развития. Немецкая доктрина изначально и ныне понимала под составом преступления «состав закона», отождествляя его с диспозицией уголовно-правовой нормы. Русское уголовное право отдавало предпочтение не составу преступления, а преступлению как основанию ответственности и при трактовке институтов Общей части уголовного закона.

В советской уголовно-правовой теории наиболее фундаментальную разработку получило учение о составе преступления в монографии А.Н.Трайнина*(141).

Понятие состава преступления по сей день остается дискуссионным в науке. Одни авторы толкуют состав как «законодательную модель», т.е. отождествляют диспозицию уголовно-правовой нормы как в немецкой доктрине, с составом преступления. Другие видят в составе структуру преступления, его систематизированную общественную опасность*(142). Так, автор содержательной монографии о квалификации преступлений В.О.Навроцкий пишет, что состав преступления — «юридическая конструкция, выработанная теорией уголовного права»*(143). Поэтому, по его мнению, неверна формулировка «состав преступления, предусмотренный уголовным законом». Уголовный закон определяет преступление, а не состав преступления.

В.Н.Кудрявцев считает «более правильным такое определение состава, в котором подчеркивается, что это совокупность признаков общественно опасного деяния, определяющего его, согласно уголовному закону, как преступное и уголовно наказуемое»*(144). Однако через две страницы его монографии, обоснованно признанной, начиная с первого издания, лучшей в отечественном уголовном праве, о квалификации преступлений дается уже иное, нормативистское понятие состава: «целесообразно пользоваться понятием состава преступления только в одном нормативном смысле»*(145).

Различие в теории перешло в учебную литературу. Так, в одном из учебников по Общей части уголовного права читаем: «Под составом понимается совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как конкретное преступление». Состав как реальное явление и его общее понятие, применяемое ко всем составам преступлений, а не только к конкретному преступлению, отвергается*(146).

Другой учебник утверждает, что состав преступления — это совокупность объективных и субъективных элементов, позволяющих определенное общественно опасное деяние признать соответствующим его описанию в статье уголовного закона*(147). Здесь не столько определяется состав, сколько его значение для квалификации преступлений.

Трактовка состава преступления, которая более всего близка немецкой нормативистской и не согласуется со ст. 8 УК, дается в ростовском комментарии к УК: «Состав преступления, — научная абстракция, набор типических признаков, законодательная модель преступления»*(148).

С ним солидаризируются А.Н.Игнатов и Т.А.Костарева. Состав преступления, по их мнению, «есть законодательное понятие о преступлении, указывающее на те его признаки, которые закреплены в уголовном законе: состав преступления — абстракция, его законодательная модель, без которой конкретное деяние невозможно признавать преступлением*(149)». Правомерен вопрос: что в объективной реальности соответствует составу? Если состав — законодательное понятие (мотив) преступления, то оно дает нормы о понятии преступления и не совпадает с понятием состава.

Аналогичное нормативистское определение предлагает автор монографии, посвященной составу и преступлению как понятиям и явлениям. Он пишет: «Состав преступления является содержащимся в уголовном законе описанием признаков общественно опасного деяния. Не совокупность признаков, установленных, предусмотренных в уголовном законе, как это принято утверждать, а описание этой совокупности признаков»*(150). Материальной основой состава автор считает правовую норму. Вопрос об отличии диспозиции нормы УК от состава преступления не ставится. Поскольку же норма не может быть основанием уголовной ответственности, автор категорически заявляет: «Вопрос о составе преступления как основании уголовной ответственности вообще должен быть снят»*(151).

Так что же такое состав преступления? Социально-правовое явление, которому в реальной действительности соответствуют все его подсистемы — объект, субъект, объективная и субъективная подсистемы? Или это законодательная конструкция, модель, т.е. по существу диспозиция уголовно-правовой нормы? Или это всего лишь «научная абстракция», которой в реальной жизни ничего не соответствует? И каким же образом две последние трактовки состава могут привести к пониманию состава преступления как основания уголовной ответственности?

Обратимся к краткому историческому экскурсу в учении о составе преступления российской правовой доктрины. Так, Н.С.Таганцев различал в составе преступления три основных элемента: во-первых, действующее лицо — виновник преступления, во-вторых, то, на что направляется действие виновного — объект преступления, и, в-третьих, само преступное действие, рассматриваемое как с внутренней, так и с внешней стороны*(152).

А.О.Кистяковский называл составом преступления существенно необходимые признаки, без которых или без одного из которых преступление немыслимо. Таковы четыре признака — субъект, объект, внутренняя деятельность, внешняя деятельность субъекта и ее результат*(153).

А.А.Пионтковский писал, что «общим составом преступления являются те основные элементы преступления, которые имеются в каждом преступлении, и отсутствие одного из них влечет за собой признание отсутствия состава преступления. Таковыми основными элементами являются: 1) определенный субъект преступления; 2) определенный объект преступления; 3) определенное свойство субъективной стороны поведения субъекта преступления и 4) определенное свойство объективной стороны его поведения*(154).

Первый учебник коллектива авторов предлагал такую дефиницию состава преступления: «Состав преступления представляет собой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступление»*(155). И через десять лет уже послевоенный учебник содержал аналогичное определение: «Состав преступления — совокупность признаков, образующих данное преступление»*(156).

Как видно из приведенного, в первой половине текущего столетия российское уголовное право понимало состав преступления как систему (совокупность) элементов и их признаков, именно образующих преступление. Не было и намека на нормативистскую трактовку состава как «законодательной модели» или «научной абстракции». Отсутствовало и какое-либо противопоставление преступления его составу. Верно отмечает И.Я.Гонтарь, что первоначально в советском уголовном праве состав преступления понимался как структура, составные части из элементов общественно опасного посягательства*(157).

В 50-х гг. в. доктрине (но не на практике) началось «раздвоение» состава в его прежнем понимании как реального явления, ядра, структуры преступления и как законодательной модели либо научной абстракции. Вследствие этого последовало удвоение оснований уголовной ответственности на юридическое (состав преступления) и социальное (общественно опасное деяние). На законодательство, к счастью, это раздвоение не оказало сильного влияния. В УК и УПК, как отмечалось, состав преступления неизменно определялся как содержащийся в деянии.

Так, Трайнин понимал состав преступления как объективную реальность и как законодательную характеристику преступления, за что обвинялся в непоследовательности*(158). В 60-х гг. А.А.Пионтковский также отмечал: «Понятием состава преступления юристы пользуются как для обозначения совокупности признаков, характеризующих определенное преступление по уголовному законодательству, так и для обозначения конкретного деяния, соответствующего этим признакам»*(159). Тогда же В.Н.Кудрявцев писал: «Законодатель, разумеется, образует не состав, а уголовно-правовую норму, в которой с большей или меньшей полнотой описываются признаки состава преступления. Сами эти признаки существуют объективно, независимо от сознания людей, они действительно присущи данному конкретному преступлению, и задача законодателя состоит в том, чтобы выявить и предусмотреть эти признаки в законе с наибольшей точностью и глубиной»*(160). К.Маркс еще в XIX в. отмечал: законодатель «не делает законов, он не изобретает их, а только формулирует, он выражает в сознательных положительных законах внутренние законы духовных отношений»*(161). И далее: закон «является всеобщим и подлинным выразителем правовой природы вещей. Правовая природа вещей не может поэтому приспособляться к закону — закон, напротив, должен приспособляться к ней»*(162).

«Внутренние законы духовных отношений», «правовая природа вещей» применительно к составу преступления — это реально существующая система объективных и субъективных элементов деяния, составляющих его общественную опасность. Это состав общественно опасного деяния. Его иногда именуют «фактическим» составом преступления*(163). В действительности можно говорить лишь о фактическом составе объективно общественно опасного деяния. Составом же преступления он становится после того, как законодатель опишет его признаки в диспозиции уголовно-правовой нормы. Состав преступления и само преступление являются одновременно и фактическим явлением, и правовой категорией, как, впрочем, все институты уголовного права. Утверждение о том, что состав представляет собой законодательное понятие преступления, не соответствует УК: понятие преступления дает ст. 14 УК и там называются иные признаки деяния.

Обращает на себя внимание очевидная непоследовательность сторонников состава как «законодательной модели» и «научной абстракции». При переходе к анализу подсистем состава — объекту, субъекту, объективной и субъективной сторонам они напрочь за бывают о «моделях» и «абстракциях». Никто и никогда не пишет, что, например, объект преступления — не реальное социально-правовое явление в виде правоотношений и правоохраняемых интересов личности, общества, государства, а «законодательная модель» либо «научная абстракция». То же происходит и в Особенной части учебников и комментариев УК.

Преимущества предлагаемого понимания состава преступления в следующем. Во-первых, оно соответствует УК и УПК, которые всегда говорят о составе как содержащемся в деянии, о составе преступления, а не о составе нормы. Понятно, что ни «законодательная модель», ни «научная абстракция» в деянии содержаться не могут. Во-вторых, оно отражает реальность состава преступления: состав деяния. В-третьих, подчеркивает, что в состав входят не все элементы и признаки преступления, а лишь необходимые и достаточные для криминализации деяния и для признания состава основанием уголовной ответственности и квалификации деяния как преступления. В-четвертых, оно отражает структурированность состава по четырем подсистемам в соответствии с этимологией слова «состав» — «скелет», «остов», «корпус».

Какова же позиция судебной практики — этого арбитра теоретических дискуссий? Найти руководящие постановления Пленумов Верховных Судов СССР и РФ, приговоры и определения опубликованной судебной практики, в которых можно встретить выражение: состав — это «модель» или «абстракция», не удалось. Практические работники вслед за УК и УПК употребляют выражения «выполнение состава преступления», «в деянии содержится (или не содержится) состав преступления». Состав преступления сплошь и рядом используется как синоним преступления.

В 1987 г. мною был проведен опрос судей Верховного Суда СССР — членов научно-консультативного совета при данном суде, теоретиков, входящих в этот НКС, а также судей областных и краевых судов, стажировавшихся тогда в институте усовершенствования судей, о понимании ими состава преступления. В вопроснике предлагались наиболее типичные варианты определения состава преступления:

1. Состав преступления — это наличие в действиях лица всех признаков преступления, предусмотренных уголовным законом.

2. Состав преступления — это предусмотренная законом совокупность (система) объективных и субъективных признаков преступления — его объекта, субъекта, объективной и субъективной сторон.

3. Состав преступления — это законодательная модель преступления.

4. Иное определение.

Получены следующие ответы.

Всего было обработано 197 анкет. Из них 67% реципиентов согласились с определением состава преступления по п. 2 анкеты, 36% — по п. 1, п. 3 вызвал согласие у шести человек (все — научные работники), 5 человек пометили п. 4, не пояснив, что они имеют в виду под «иным определением»*(164).

Итак, состав преступления — это система обязательных объективных и субъективных элементов деяния, образующих его общественную опасность и структурированных по четырем подсистемам, признаки которых предусмотрены в диспозициях уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей УК. Как система, т.е. целостное единство множества (а не просто совокупность), состав преступления слагается (составляется) из ряда взаимосвязанных подсистем и их элементов. Отсутствие хотя бы одной подсистемы или элемента состава преступления приводит к распаду системы, т.е. отсутствию состава преступления в целом.

«Элементы» состава преступления — это компоненты, первичные слагаемые системы «состав преступления». Они входят в четыре подсистемы состава: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона. Элементы состава бывают обязательными и факультативными.

«Признак», как ранее отмечалось — это показатель, знак, словесная характеристика состава преступления. Такое описание признаков элементов составов преступлений дано в Общей и Особенной частях УК. В Общую часть вынесены признаки элементов составов, которые едины для всех составов. Специфика признаков элементов составов отражена в Особенной части УК. Надо учитывать, что в Общую и Особенную части Кодекса входят наименования разделов, глав, статей УК. Они описывают родовые, видовые и непосредственные объекты преступлений и уголовно-правовой охраны.

Подсистема «объект» как объект преступления и объект уголовно-правовой охраны включает в себя общественные отношения, социальные интересы. Их перечень дается в ст. 1 УК о его задачах, в наименованиях разделов и глав Особенной части Кодекса. Таковы интересы личности, ее здоровье, социальные права, политические и экономические интересы государства и общества, правопорядок в целом. Объект описывается помимо наименований глав и статей в Особенной части УК, также через характеристику предмета посягательства и ущерба. Ущерб представляет собой вредные, антисоциальные изменения в объектах посягательства и потому характер объекта и ущерба тесно взаимосвязаны. Например, диспозиция нормы о краже говорит о тайном похищении чужого имущества. Описание предмета кражи дает информацию об объекте кражи — чужой собственности. Заголовок гл. 21 «Преступления против собственности» прямо характеризует объект уголовно-правовой охраны.

Наиболее общая характеристика объектов посягательства, принятая в УК 1996 г. — «охраняемые уголовным законом интересы». Конечно, в состав преступления входит не весь объект целиком, а лишь та его часть, которая подверглась вредным изменениям в результате посягательства. Сами по себе правоохраняемые интересы не могут быть подсистемами ни преступления, ни его состава.

Подсистема состава «объективная сторона» включает в себя элементы с описанными в диспозициях уголовного закона признаками деяния, т.е. действия и бездействия, посягающего на тот или иной объект и причиняющего ему вред (ущерб), К ней относятся также атрибуты внешних актов деяния — место, способ, обстановка, орудия совершения преступления.

Подсистема состава «субъект преступления» описывает такие признаки, как физические свойства лица, совершившего преступление — его возраст, психическое здоровье (вменяемость). В некоторых составах субъектом преступления выступает специальное лицо, например, должностное, военнослужащий.

Наконец, четвертая, последняя подсистема состава — «субъективная сторона» — включает такие элементы, как вина, мотив, цель, эмоциональное состояние (например, аффект).

Все четыре подсистемы с более чем дюжиной элементов состава преступления органически взаимосвязаны и взаимодействуют. Объект взаимодействует с объективной стороной состава через элемент в виде ущерба. Объективная сторона как акт поведения взаимодействует с субъектом преступления, ибо именно он совершает то или иное действие или бездействие, причиняющее вред объекту. Субъективная сторона взаимосвязана с объективной, ибо само поведение мотивированно и целенаправленно в изначальном психологическом его свойстве, а содержание объективной стороны входит в содержание вины-предвидения и психического отношения к конкретному деянию, его определенной общественной опасности.

Пожертвование на развитие ресурса