_ 4. Первый Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.
Принятию УК РСФСР 1922 г. предшествовала кропотливая законопроектная работа. Уже в июне 1920 г. вопрос о разработке Уголовного кодекса выносится на рассмотрение III Всероссийского съезда деятелей юстиции. Было разработано несколько вариантов официальных проектов УК. По принципиальным вопросам, например, об основаниях уголовной ответственности, понятии преступления, институте аналогии, в них содержались противоположные решения.
Например, в проекте УК Общеконсультативного отдела Объяснительная записка гласила: «Внешние формы осуществления деяния, степень реализации воли, формы участия в правонарушении теряют значения граней, с необходимостью определяющих тяжесть наказания и даже саму наказуемость: Оттенки умышленности и неосторожности утрачивают значение факторов, направляющих наказание по заранее определенной линии, сохраняя некоторое значение признаков, свидетельствующих о характере личности, они перевешиваются анализом свойств преступного состояния деятеля, мотивами правонарушения и особенно избранных средств»*(32). Подобной же точки зрения придерживался проект УК, составленный секцией права и криминологии Института советского права*(33). Большие дискуссии разгорелись вокруг нормы об аналогии, классификации преступлений, смертной казни, системы наказаний. Проекты УК обсуждались в январе 1922 г. на IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, в котором приняли участие 5500 делегатов.
Достойно сожаления, что в последующем никогда проекты кодексов не обсуждались на столь высоком профессиональном уровне. Созданная съездом комиссия разработала новый вариант проекта УК.
Рассмотрением проекта УК занималась специальная комиссия при Малом Совнаркоме в марте 1922 г., внесшая в проект УК свыше 100 поправок. Проект Малого Совнаркома отказался от социального (материального) понятия преступления, заменив его формальным (юридическим): «Преступление есть деяние, воспрещенное во время его учинения уголовным законом». Соответственно отсутствовала норма об аналогии. Минимальный возраст уголовной ответственности в проекте устанавливался в 16 лет. Максимальный срок лишения свободы повышен с пяти до шести лет. В результате тщательного и демократичного обсуждения проектов УК последний вариант проекта существенно отличался от первого, представленного Наркомюстом. Об обстановке работы над проектом УК можно судить по письму наркома Наркомюста Д.И.Курского от 23 февраля 1922 г. В.И.Ленину: «Обращаю Ваше внимание также и на ту, поистине египетскую работу, которую, как, например, в области уголовного права, самостоятельно (без прецедентов и активного участия спецов) пришлось проделать за последние 2-3 месяца, когда приходилось заваленным канцелярской работой членам комиссии работать над законодательством буквально ночами»*(34).
На майской сессии ВЦИК IX созыва проект УК обсуждался на четырех пленарных заседаниях, а также на трех заседаниях комиссии, специально созданной сессией для доработки УК. Острейшие дебаты развернулись вокруг понятия преступления (должно оно быть формальным либо материальным), об аналогии (нужна она или нет), об условном осуждении, основаниях уголовной ответственности и многих других вопросах*(35).
На пленарном заседании ВЦИК 23 мая 1922 г. в результате постатейного обсуждения проекта было одобрено большинство замечаний к нему и внесены новые поправки, в частности, увеличен срок лишения свободы до десяти лет, декриминализированы многие мелкие преступления (например, курение в неразрешенных местах, превышение скорости езды, пьянство в общественном месте).
Обращает на себя внимание необыкновенная оперативность законопроектной работы, и это в чрезвычайно тяжелых условиях жизни страны в начале 20-х гг.: несколько альтернативных проектов УК, сотни поправок на различных этапах обсуждения его, подлинная демократичность обсуждения, прежде всего профессиональными юристами, несколько пленарных заседаний ВЦИК по проекту УК, наконец, постатейное обсуждение УК. Опыт столь основательного процесса принятия республиканского УК, к сожалению, позже ни разу не повторился.
1 июня 1922 г. УК РСФСР вступил в силу. Это был самый краткий из всех известных мировой истории кодекс: всего 218 статей. Одну четверть занимали нормы Общей части. А это самый верный показатель содержательности всякого УК; его научного уровня, ибо именно в нормах Общей части выражаются принципы и общие положения ответственности за преступления. От их социально-правовой точности и полноты зависит содержательность кодекса в целом. Общая часть УК имела следующую систему: раздел I — пределы действия Уголовного кодекса; II — общие начала применения наказания; III — определение меры наказания; IV — роды и виды наказаний и других мер социальной защиты; V — порядок отбывания наказаний.
Принципиальной особенностью первого социалистического УК явилось раскрытие материальной, т.е. социальной, сущности и назначения институтов и норм Общей части. Защита рабоче-крестьянского государства и общества от преступных посягательств четко и открыто объявлялась задачей УК (ст. 5 УК). Преступление определялось как общественно опасное действие или бездействие, опасное не для абстрактной системы благ, а для рабоче-крестьянского правопорядка. В дефиниции преступления, можно сказать, присутствует и правовой признак — противоправность, ибо говорится об опасности преступлений правопорядку, т.е. порядку, охраняемому правом. Однако запрещенность преступлений уголовным законом не могла быть включена в понятие преступления из-за нормы об аналогии. Статья 10 УК устанавливала: «В случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений, наказания или меры социальной защиты применяются согласно статьям Уголовного кодекса, предусматривающим наиболее близкие по важности и роду преступления, с соблюдением правил Общей части сего кодекса».
Относительно нормы об аналогии, как отмечалось, состоялись бурные дискуссии. Председатель Малого Совнаркома, например, категорически высказался против нее: аналогия — отступление от принципа законности, путь к судебному произволу, «взрыв» Особенной части УК. Победили доводы «за»: аналогия нужна, так как четыре года Советской власти, особенно с учетом спешки принятия УК, — срок слишком малый для правильного прогноза возможных форм преступлений при отсутствии исторических аналогов социалистического УК.
Толкование учеными аналогии также не было однозначным. Одни, например, М.М.Исаев, считали, что аналогия носит чисто технический, а не принципиальный характер. Другие, например, А.А.Пионтковский, полагали аналогию видом расширительного толкования уголовного закона. Третьи, например, М.А.Чельцов-Бебутов и Н.В.Крыленко, придавали ст. 10 УК принципиальное значение в деле «революционизированного права».
Изданный 8 июля 1922 г. циркуляр НКЮ предписывал судам: «По общему правилу наказания и другие меры социальной защиты могут применяться судом лишь в отношении деяний, точно указанных в УК. Изъятие из этого правила допускается лишь в тех исключительных случаях, когда деяние подсудимого, хотя точно и не предусмотрено Уголовным кодексом, но суд признает его явно опасным с точки зрения основ нового правопорядка, установленного рабоче-крестьянской властью, но не законом свергнутого правительства».
Два года действия УК 1922 г. показали, что норма об аналогии судами применялась редко, чаще в порядке расширительного толкования норм УК и к реально опасным преступлениям. Этому способствовало и уголовно-процессуальное законодательство*(36). Большим достижением УК 1922 г. явилась норма об умысле и неосторожности. Законодательная формулировка вины оказалась настолько удачной, что прошла испытание временем и с небольшими изменениями вошла в современное российское уголовное законодательство.
УК занял позицию абсолютной ненаказуемости приготовления к преступлению. В соучастии уточнено сравнительно с Руководящими началами, что наказуемость соучастников определяется степенью участия их в преступлении. Расширена по сравнению с Руководящими началами система обстоятельств, исключающих уголовную ответственность: необходимая оборона дополнена крайней необходимостью.
Система наказаний включала: а) изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно; б) лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой; в) принудительные работы без содержания под стражей; г) условное осуждение; д) конфискацию имущества, полную или частичную; е) штраф; ж) поражение прав; з) увольнение от должности; и) общественное порицание; к) возложение обязанности загладить вред. Смертная казнь не включалась в систему наказаний, что подчеркивало ее исключительный и временный характер «вплоть до отмены Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом».
Максимальный срок лишения свободы устанавливался в десять лет, что крайне гуманно вообще, а для государства, где еще продолжалась гражданская война, существовала экономическая разруха, преступность оставалась на высоком уровне, особенно.
УК занял позицию принципиальной незаменимости штрафа лишением свободы. Тем самым исключалась возможность неимущим осужденным лишаться свободы только потому, что они не имели средств для оплаты штрафа, а имущим откупиться деньгами от лишения свободы. При невозможности оплатить штраф УК вменял штраф принудительными работами без содержания под стражей.
Лишение прав состояло в лишении активного и пассивного избирательного права, права занимать ответственные должности, быть народным заседателем, защитником на суде, попечителем и опекуном. Надо заметить, что советское уголовное законодательство в последующем отказалось от данного вида наказания, что не бесспорно. Зарубежные УК, в том числе новейшие — УК Франции 1992 г. и УК Испании 1995 г., такое наказание даже в расширенном варианте знают и успешно применяют на практике.
Самое легкое наказание — общественное порицание — заключалось в публичном (на собрании, сельском сходе и т.д.) объявлении вынесенного судом осуждения данному лицу или опубликовании приговора в печати за счет осужденного либо без опубликования.
УК предусматривал меры защиты двух видов: за деяния, не являющиеся преступлением, и как дополнительные наказания. К первым относилось помещение в учреждение для умственно и морально дефективных и принудительное лечение, ко вторым — воспрещение занимать ту или иную должность или заниматься той или иной деятельностью, а также удаление из определенного места (высылка). Уместно отметить, что дополнительные по содержанию меры наказания неверно было объединять с мерами, наказаниями не являющимися и применяемыми к лицам, не совершавшим преступлений.
Неясными оказались основания применения высылки до трех лет к лицу, признанному судом по своей преступной деятельности или по связи с преступной средой данной местности социально опасным. Если лицо виновно в «преступной деятельности», то за нее оно и должно нести наказание. «Связь с преступной средой» может быть соучастием либо укрывательством или недоносительством. Именно за такую уголовно-правовую связь лицо только и должно отвечать.
Статья 49 УК о высылке социально опасных лиц сослужила в последующих репрессиях крайне негативную службу. Не случайно по этой норме при обсуждении проектов УК шли горячие споры, надо ли ее оставлять в УК или передать административному законодательству, правильно ли наряду с наказанием иметь меры социальной защиты, следует ли в ст. 5 УК помимо задачи правовой защиты государства трудящихся от преступлений включать указание на борьбу с общественно опасными элементами. Правда, в ст. 7 говорилось, что «опасность лица обнаруживается совершением действий, вредных для общества, или деятельностью, свидетельствующей о серьезной угрозе общественному правопорядку». Однако возможность наказания по аналогии и высылка до трех лет за связь с преступной средой и прошлые судимости могли привести (и приводили) на практике к нарушениям законности.
Столь серьезные просчеты в УК, как двойственность оснований уголовной ответственности: и преступление, и социально опасные элементы; раздвоение последствий совершения преступлений на наказания и меры социальной защиты с неопределенной природой высылки за «связь со средой» и прошлые судимости, сыграли в последующем роковую роль. И не только в 30-х гг., но еще и до вступления УК в силу. Так, в 1921 г. Центроугрозыск объявил «неделю воров». Арестовывались все, кто когда-либо имел судимость за имущественные преступления. Лишь срочное вмешательство Наркомюста устранило результаты такой «недели».
Введение в ст. 49 понятия «социально опасные элементы» в виде их высылки находилось в кричащем противоречии с советским законодательством 1917-1922 гг., с декретами, где подобные термины не употреблялись, говорилось исключительно о наказании и неизменно «по степени вины»*(37).
Установив минимальный возраст уголовной ответственности в 14 лет, УК 1922 г. в том же году претерпел дальнейшие изменения в сторону гуманизации. Наказание несовершеннолетним в возрасте от 14 до 16 лет судом смягчалось наполовину, от 16 до 18 — на одну треть против высшего размера санкции, установленной соответствующими статьями УК. Смертная казнь к несовершеннолетним не применялась, равно как и к беременным женщинам.
Таким образом, основными положительными чертами первого советского Уголовного кодекса являются: а) ясное раскрытие социальной природы советского уголовного законодательства, его задач, понятия преступления, обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, целей наказания; б) реализация принципа вины восстановлением (сравнительно с Руководящими началами) норм об умысле и неосторожности; в) гуманность и справедливость системы наказания.
Отрицательные черты: а) ошибочное введение в УК понятия «социально опасный элемент» как самостоятельного помимо преступления основания уголовной ответственности; б) включение вместо дополнительных наказаний терминологически неясных «мер социальной защиты» за преступления; в) введение высылки по ст. 49 с неуголовно-правовыми основаниями ее применения.