I. Территория
Рассмотрим, на каких основаниях делаются новые приобретения к Московской территории и как приобретенные части соединяются?
Существуют два способа присоединения.
Первый способ, инкорпорация, состоит в том, что вновь присоединяемые части входят в состав государства, как его провинции. Этому способу поглощения, когда присоединенная часть входит как бы в плоть и в кровь государства, противополагается:
Второй способ, соединение государств.
Различают два вида соединения: личное и реальное. Под личным разумеют соединение двух государств под властью одного правителя, причем оба государства могут иметь различное устройство. Этот вид соединения самый слабый и притом, обыкновенно, происхождения случайного, путем избрания чужого государя на освободившийся престол, напр.: соединение Германии и Испании при Карле V. Такое соединение продолжается, пока жив избранный государь. По смерти его соединение прекращается. Личное соединение может иметь и другую причину. Допустим, что царствующие династии двух разных государств, которые имеют разный порядок престолонаследия, состоят между собою в родстве. Несмотря на разные порядки престолонаследия, может, однако, случиться, что в данный момент на престол одного из двух таких государств, по законам его, должно будет вступить такое лицо, которое уже занимает престол в другом. Так, например, случилось в 1714 г., когда курфирст ганноверский Георг-Людвик, родственник царствующего дома в Англии, должен был вступить на основании английских законов престолонаследия, и на английский престол. В его лице Англия соединилась с Ганновером не по избранию, а в силу случайного совпадения разных законов о престолонаследии на одном лице. После Георга I на престол обоих государств вступил Георг II, затем Георг III и, наконец, Вильгельм IV. Все эти государи были вместе с тем и ганноверскими курфирстами, такт. как законы о престолонаследии того и другого государства продолжали совпадать. Но после смерти Вильгельма IV оказалась разница между законами. По законам Англии на престол могла вступить в данном случае женщина, по ганноверским законам преимущество принадлежало мужской линии и должно было вступить на престол лицо мужского пола, a не женского. Так как Вильгельм IV не оставил сыновей, ближайший же к нему брат оставил дочь, Викторию, то она и вступила на английский престол; на ганноверский же престол вступил дядя королевы Виктории, младший брат ее отца, Эрнст-Август, последний сын короля Георга III. Таким образом, в рассматриваемом случае соединение произошло в силу совпадения правил законного наследования на одном лице и прекратилось, как скоро правила разошлись.
Второй вид, реальное соединение, соединение не случайное, а на законе основанное, и более прочное, чем личное. Тут не только один общий государь, но могут быть и общие учреждения. Напр.: В Швеции и Норвегии для избрания новой династии, в случае прекращения царствующей, существует особое общее учреждение.
При образовании территории Московского государства, соединения большею частью происходят на основании инкорпорации. Москва поглощала все то, что приходилось ей присоединять. Ho с большими уделами московские князья иногда делали это не с разу. Так, присоединив Тверь, великий князь Иван III посадил там своего сына, Ивана? который носил титул великого князя тверского до своей смерти, и только после его смерти Тверь слилась с Москвою. В XVII же веке присоединение Малороссии произошло по началам соединения государств.
На ю.-з. России с давних пор совершалось объединение русских волостей, а в том числе и Малороссии, под властью Литвы. При Ягайле в 1387 г. Литва соединилась личной унией с Польшей; при преемниках его это соединение перешло в реальное. Вместе с Литвою присоединена была и Малороссия. В половине XVII века Малороссии переходит к Москве. Виновниками этого были казаки. Что же такое казачество и на какой почве оно возникло?
Когда Малороссия вместе с Литвою соединилась с Польшей, в Малороссию перешли и польские учреждения, а в том числе и разделение населения на три класса: шляхту, городское сословие и крестьян. Шляхта Литвы, получившая одинаковые права с польскою шляхтою, имела преимущественное пред другими двумя сословиями право участия в сеймах и владения крестьянами. Крестьяне были порабощены панами. Среднее же сословие, городское, имело свои особые права; короли давали городам так называемое магдебургское право. Эти города представляли как бы маленькие республики, они имели свое собственное управление, суд, а иногда и войско. Горожане имели право выбирать в магистрат председателя бургомистра и к нему совегниковрайцев; выбирали судей-лавников и председателя их-войта, полицейских чиновников-дозорцев; город имел свой герб, печать, пользовался правом безпошлинной торговли, был свободен от воинской повинности, постоя и проч. Это магдебургское право, впрочем, не всегда строго применялось: случалось, что короли сами назначали войтов и даже сажали по городам своих воеводов и старост.
При таких важных преимуществах шляхты и горожан, сельское население было очень подавлено, от чего естественно возникали неудовольствия. Недовольные уходили в пограничные местности и там жили всякими вольными промыслами, а между прочим и войной, делая набеги на татар и турок, Эта вольница и называлась казаками (казак, слово татарское, значит бродяга, вольный человек). Число этой вольницы постоянно пополнялось крестьянами, бегавшими от притеснений шляхты*(19). Эта вольница соединялась под властью выборных начальников. Притоном малороссийских казаков служило несколько островов ниже порогов Днепра. Там была Запорожская Сечь. Во главе Сечи стоял выборный кошевой атаман (кошстан), а обитатели ее делились на несколько куреней с куренным атаманом во главе. Казаки не любили, чтобы кошевой кичился пред ними, а потому у них существовал обычай, по которому вновь выбранного кошевого мазали грязью.
Военные набеги казаков заходили далеко, они нападали на татар в Крыму и даже бывали под Константинополем. Пока казаки не вредили Польше, она их терпела, и нередко шляхта даже пользовалась ими, призывая в состав своих дворовых людей; но когда поведение их ставило Польшу в неловкое положение перед Турцией и когда панам приходилось опасаться, что они останутся без крестьян, такт. как число казаков все увеличивалось беглыми крестьянами, польское правительство обращалось к мерам ограничить эту вольницу: пришли к мысли, что нужно допустить существование казаков на ряду с другими тремя сословиями, но с тем, чтобы число казаков не увеличивалось произвольно.
Король Сигизмунд-Август первый учредил реестровых казаков, которые подчинялись коронным гетманам. Позднее Стефан Баторий дал им правильное устройство, ограничил их число 6000 человек и разделил на полки, которые приурочил к городам. Казакам (реестровым) назначено из казны жалованье, а начальнику их гетману отдан город Трехтемиров с доходами. Гетман, таким образом, приравнялся к высшим польским чинам — старостам. Но эти меры не удовлетворили вольницу. Правда, образовался класс умеренных казаков, связанных с правительством, именно реестровые казаки, но их было немного; большинство, не попавшее в реестр, продолжало быть недовольным.
Началась борьба польского правительства с недовольным казачеством, которая еще осложнилась религиозными несогласиями. Преобладание католицизма в Польше повело к преследованию православия, господствовавшего в Малороссии. Гонение православных вызвало их восстания, которые подавлялись с величайшею жестокостью. Предводителей восстания колесовали, жарили живых; вольница платила тем же. Борьба Польши с населением Малороссии велась с переменным счастьем. В случае военного успеха, казаки выигрывали, число реестровых увеличивалось и они получали разные преимущества; в случаe неудачи права их ограничивались. Так было и при Богдане Хмельницком. Наконец, он решил обратиться к покровительству православной Москвы. В 1649 г. он бил челом Алексею Михайловичу, чтобы был царем и самодержцем. Московский государь отклонил предложение Богдана, находя, что о присоединении Малороссии может идти речь только в том случае, если бы Польша признала ее независимой. Этот вопрос был снова возбужден в 1652 году. Малороссийские послы снова просили московского государя принять их под свою высокую руку. «Если же царское величество не желает нарушить мира, — говорили они, — то пусть дозволит перейти всим казакам на свои порубежные земли около Путивля».
Московское правительство, понимая неудобство такого близкого соседства казаков с Польшею предлагало им места за Доном, но казаки отклонили это предложение.
В 1653 году между Москвой и Польшей возникли переговоры о религиозных притеснениях в Малороссии. Польское правительство отвечало, что православная вера в Малороссии не преследуется, а что казаков удерживают только от самоуправства. Вскоре после этого Алексей Михайлович, посоветовавшись с земским собором, решил принять Малороссию под свою высокую руку и отправил к гетману послов с вестью об этом решении. Гетман собрал раду в Переяславле, на которой объявил, что четыре государя хотят обладать Украйною: «Турецкий султан, король польский, хан крымский и российский самодержец согласны принять Украйну под свою высокую руку. Но кроме его (т.е. российского самодержца), говорил гетман, не обрящем нигде тишайшего пристанища. Кто с нами не соглашается, куда хочет, вольная дорога!» На эту речь гетмана громада отвечала: «лучше желаем быть под царем московским православным, нежели ненавистникам Христовым достаться!» Так решено было на переяславской раде соединение с Москвой.
Московский государь обещался сохранить все особенности Малороссии, т.е. оставить раду, право избирать гетмана и всю войсковую старшину; местное управление оставалось по-прежнему в руках выборных органов. Казацкое войско также сохранено, причем была определена довольно высокая его цифра, а именно 6о т. реестрового войска. Малороссия сохранила за собою даже право иностранных сношений, а именно было установлено что малороссийские власти принимают к себе послов, и если послы приходили с добрыми вестями, то малороссийские власти как принимают их, так и отпускают от себя (след., самостоятельно ведут переговоры); а если они придут с нехорошими вестями, то малороссийские власти должны их .задержать и известить московское правительство. Местные власти сохранили за собою право собирать всякие сборы по старому порядку. Эти сборы поступают в казну московского государя чрез посредство тех чиновников, которые для этого будут назначены государем. Московские чины на собирают сами сборов, а только принимают уже собранное местными выборными органами.
Из этих сборов государь обещал назначить жалованье малороссийскому войску. Таким образом, Малороссия не была присоединена как провинция, как были присоединены, напр., Тверь, Рязань и др. княжения. Малороссия осталась особенным государством, с своим особенным устройством, с своим войском, с своим законодательством и даже с правом сношения с иностранными государствами.
Спрашивается, под какое понятие можно подвести это — соединение, под понятие личного или реального соединения? Если принять во внимание те условия, на основании которых Малороссия присоединилась к России, и жалованную грамоту, данную Малороссии, то характер этого соединения легко уяснится. В жалованной грамотe говорится: «Малороссия принимается под Нашу высокую руку и обещается служить Нам, сыну Нашему и наследникам». Отсюда видно, что присоединение имело характер личный, а не реальный. Малороссия не соединилась с Московским государством, а только признала своим государем царствующего. в Москве государя с его потомством. Это случай личного соединения в силу избрания. Но так как избран был московский государь с его потомством, то соединение должно было продолжаться до тех пор, пока будет продолжаться потомство Алексея Михайловича.
Гетман и полковники просили, чтобы московский государь присягнул на жалованной Малороссии грамоте. Но в Московском государстве этот старый обычай давно уничтожился, и Московский государь отказался присягнуть: «Подданные, отвечали послы, повинны присягать, царское же слово переменно не бывает. Согласие на соединение с Москвою не было так единодушно, как можно заключить из приведенного выше описания переяславской рады. Были не довольные даже среди духовенства. Современник рассказывает, что когда в Киеве встречали московских послов, духовенство плакало, а митрополит киевский в начале даже запретил своим людям присягать царю. Объясняется это тем, что духовенство Малороссии было проникнуто идеями польского быта и боялось подчинения московскому, на которое смотрело свысока, считая его менее образованным. Позднее, когда московский воевода хотел укрепить Киев стеною для защиты от поляков, митрополит был против этого и даже готов был силою ему противиться. На убеждения воеводы митрополит отвечал, что гетман мог подчиняться Москве, но духовенство никому не подчиняется: «оно живет о себе, а не под какою-либо властью». Далее, и запорожцы не хотели присягать, но гетман заявил, что в Сечи живут люди маленькие, нечего на них смотреть. Самые условия присоединения были таковы, что легко могли привести Малороссию к столкновению с Москвою. Есть даже основание думать, что в Москве не понимали настоящего смысла условий присоединения, а может быть, и не хотели понимать. В жалованной Малороссии грамоте, которой подтверждаются прежние права и вольности, встречаемся и с такой фразой: «…и во всем быть в нашей государской воле и послушании на веки». (П. С. 3. N 119, 1654).
Рознь между Малороссиею и Москвою обнаружилась очень скоро.
Присоединение Малороссии повело к войне России с Польшей. В этой войне Россия пользовалась силами Малороссии и помощью Швеции, приставшей к союзу стараниями Хмельницкого. Война была удачна для Московского государства, но она скоро окончилась, благодаря посредничеству германского императора Фердинанда III, послы которого открыли Алексею Михайловичу виды на возможность быть призванным на польский престол. Это сделало Алексея Михайловича сговорчивым и он заключил мир с Польшею. К ускорению мира привело и некоторое соперничество между Швецией и Москвой. Швеция своими военными успехами возбудила опасения Москвы. Московское государство, заключив мир ст. Польшею, обратило свое оружие против Швеции, своей прежней союзницы. Между тем Богдан Хмельницкий продолжал воевать с Польшею а со Швециею находился в дружественных сношениях. Алексей Михайлович требовал, чтобы Малороссия заключила мир с Польшей и помогала ему против Швеции. Богдан Хмельницкий не доверял миру с Польшею и, в виду ее стесненного положения, думал совершенно ее уничтожить. Но московский царь настоял на заключении мира, Тогда открылись переговоры, на которые не допустили по» слов Хмельницкого, и мир был заключен без его участия.
Это очень оскорбило гетмана. В самом казачестве возник антагонизм мелких людей со старшиной. Рядовые казаки говорили, что, настаивая на войне, старшина хочет. их головами добыток свой увеличить, и выразили желание, чтобы московский царь прислал в Малороссию своих воевод, чем московское правительство и не преминуло воспользоваться.
Но это случилось уже после смерти Хмельницкого, который умер вскоре по заключении мира с Польшей. После него гетманом был выбран Выговский. При нем произошло одно обстоятельство, показавшее, как понимало московское правительство свои отношения к Малороссии. Выговский в грамоте, посланной в Москву, назвал казаков «вольными подданными». Выражение «вольные подданные» в Москве поправили на «вечные подданные», а гетману сделали выговор.
Выговский, сторонник польских порядков, стал стремиться к новому соединению с Польшей. В Малороссии образовались две партии: польская и московская.
На правом берегу Днепра получила перевес первая партия, и эта часть Малороссии снова признала над собою власть польской короны. Левый берег остался за Москвой,, он имел своего гетмана — сперва Юрий Хмельницкаго, а затем Брюховецкого, при котором произошло существенное отступление от пунктов первого соединения в смысле усиления власти Москвы. Брюховецкий был вызван в Москву, где его очень хорошо приняли, ласкали и возвели в звание боярина. В акте пожалования Брюховецкого боярским званием говорится, что Брюховецкий «челом ударил ему, Великому Государю, чтобы он, Великий Государь, пожаловал, велел те городы с слободами и с уезды принять, и указал бы он, Великий Государь, в тех городах быть и доходы всякие собирать своим государевым боярам и воеводам, кроме войска запорожского казацкого; а войско запорожское и войсковые всякие дела ведать ему гетману по прежнему, как о том положено в договорных статьях». Поэтому с Брюховецким приехали из Москвы царские воеводы во все малоросийские города, московские сборщики всяких доходов и пошлин и писцы для переписи народа. Эти новости вызвали большое неудовольствие и на левой стороне Днeпpa. В Переяславле вспыхнуло восстание и гетман правой стороны, Дорошенко, был признан и на левой стороне переяславской радой. Война с Польшею приняла, между тем, невыгодный для Москвы оборот. Военные действия были прекращены Андрусовским миром (1667), пo которому правый берег Днепра отошел к Польше, а город Киев должен был оставаться за Москвою только в течение 2 лет, после чего он также присоединялся к Польше. Этим договором московский государь освятил разделение Малороссии, что вызвало множество противников, в числе которых главным был гетман Дорошенко, который об андрусовскомт, договоре выражался так: «андрусовским договором государи разорвали на части Украйну». Он высказал решительное желание не отдавать Киева и составить из Малороссии одно целое. Преследуя эту цель, Дорошенко не останавливался перед тем, кто будет государем. Ему было совершенно все равно: соединить ли Малороссию с помощью России или Турции. Поэтому он вступил в переговоры с Турциею и с помощью ее начал войну. Русским пришлось иметь дело с поляками и с турками. Русское оружие имело преимущество, и в последовало новое присоединение к России 10-ти полков правого берега Днепра. При этом вторичном соединении были сделаны некоторые изменения в пунктах Б. Хмельницкого, которые вновь легли в основу соединения, а нововведения Брюховецкого были отменены. Изменения, главным образом, касались иностранных сношений, а именно в 1674 г. Малороссия была лишена права иностранных сношений на том основании, что «от этого чинятся многие ссоры в малороссийском народе». За исключением иностранных сношений, все остальное было оставлено согласно статьям Б. Хмельницкого (избрание гетмана, местное самоуправление, свое особенное войско и т. д.). Но и относительно иностранных сношений у Малороссии осталась некоторая тень самостоятельности. Это видно из того, что в тех случаях, когда переговоры с иностранными послами касались Малороссии, то Московское государство обязано было сообщить об этом Малороссии. Таково второе соединение Малороссии с Москвою.
Дальнейшая история отношений Малороссии к Москве состоит в том, что русское правительство все более и более входит во внутреннее управление Малороссии и, наконец, совершенно ее инкорпорирует. Окончательный процесс слития происходит в императорскую эпоху. Еще в XVII в. стали доходить в Москву из Малороссии жалобы на неправильные действия местных выборных властей. Гетманы установляли, например, новые подати и повинности, которые были противны старым обычаям и являлись излишней тягостью для низшего класса. Жалобы на неправый суд и произвольные действия полковников и генеральной старшины раздавались и в XVIII в. Кроме этой внутренней неладицы, решительным толчком ко вмешательству русского правительства в дела Малороссии послужила измена Мазепы, хотя непосредственно она и не повела еще к отмене малороссийских вольностей.