Выборное управление
Вопрос, насколько самоуправление общины было у нас развито, весьма спорный. Некоторые иcследователи (Беляев) думают, что самоуправление было развито в широких размерах; другие, наоборот, все управление считают княжеским (приказным) и отрицают всякую самостоятельную деятельность общин.
Некоторую долю самоуправления общин необходимо признать, хотя мы и не можем точно выяснить ни пространства власти, ни пределов ведомства общинного управления. Что общины что-то делали сами, — это доказывается тем, что оне имели своих выборных органов, каковы старосты и сотские. Наш древнейший юридический памятник, Русская Правда, дает повод думать, что общинам принадлежала полиция безопасности. 19 статья древнейшей редакции Русской Правды говорит: «А кто взыщетъ на друзе проче, а он ся запирати почнет, то ити ему на извод преде 12 человек…» Эти 12 человек, может быть, были общинные судьи. Таких же общинных судей надо, кажется, видеть и в 12 мужах, о которых говорит Ярославов договор с немцами. Из других источников знаем, что и суд княжеских чиновников происходил в присутствии добрых людей, т.е. членов общины. Как они брались из общины и какая была их роль на суде, об этом источники умалчивают. Памятники московской эпохи проливают более света на этот вопрос.
С участием людей из народа на суде чиновников с самого древнего времени встречаемся и в Западной Европе. В Германии во главе суда стояли назначенные императором чиновники (графы), но решение произносили не они, а присутствовавшие на суде люди из народа. Они встречаются под разными наименованиями. В самое древнее время они назывались рахимбургами. Это название на латинский язык переводилось словами boni homines, т.е., это были добрые люди, как и у нас. Позднее эти представители народа назывались скабини, из которых потом образовались шеффены. Есть существенное различие между рахимбургами и скабинами; рахимбурги были не постоянными судьями, а лицами, назначенными только для решения известного дела; для каждого дела они вновь избирались. Напротив того, скабини избирались не для решения одного только дела, а для того, чтобы в течение известного времени присутствовать в суде при решении всех дел, какие в это время в данной местности могут случиться. Назначение к суду рахимбургов и скабинов не принадлежало исключительно ни народу, ни графу, а было результатом их совокупного действия. Хотя германские источники и богаче наших, но и в них не все ясно и исследователи не по всем пунктам согласны. Но во всяком случае не подлежит сомнению, что древний германский суд не был судом исключительно королевских чиновников.
Указание на участие добрых людей на суде наших княжеских чиновников находим в договоре Мстислава с Ригою от 1229 г., где читаем, что суд происходит «перед судьями и добрыми людьми». He лишнее обратить внимание на некоторые народные поговорки, их можно объяснить тою ролью, которую добрые люди играли в древности на суде: «оно так, да добрые люди скажут как?» или «кто добрых людей не слушает, тот Богу спорник» и т. п. Свойства добрых людей определялись в древности так: «добрые люди душою прямы, животом прожиточны».
В мелких подразделениях княжеств, сотнях, погостах или потугах встречаем сотских и старост. Эти два разные наименования служат для обозначения одной и той же власти. Первое из них заимствовано от древнейшего военного деления на сотни; второе же от свойства самых лиц, которые избирались в сотники или в сотские: это были пожилые люди, старосты. Что сотский и староста только разные наименования одной и той же власти, это ясно из жалованных грамот XVI, XVII в., в которых сотским и старостам усвояется совершенно одинакая деятельность.
Первоначальная деятельность сотских, имя которых образовалось совершенно аналогично с именем тысяцких, занимавших первое после князя место в военной администрации, относилась, главным образом, к этой последней. области. С течением времени, по мере изменения в составе войска и усиления в нем княжеского служилого элемента насчет народного, военная деятельность сотских и старост должна была значительно сократиться. Область их гражданского ведения, насколько об этом предмете можно составить понятие по памятникам второй половины рассматриваемого времени, составляли: 1) исполнение разного рода натуральных и денежных повинностей, как, напр., сооружение городских укреплений, постройка дворов для князя, наместника и волостеля, наряд подвод для княжеских ездоков, дворов для их остановок и ночевок, наряд людей для косьбы княжеского сена, в помощь княжеским ловчим и проч.; сюда же относится сбор и взнос кормов наместникам, волостелям и их чиновникам, а также раскладка и сбор всяких повинностей; во всем этом им помогали и особые выборные, целовальники; 2) местная полиция; 3) присутствие на суде княжеских чиновников.
Сотские и старосты были выборные люди, а не назначались князьями или их чиновниками О порядке выборов и сроке выборной службы не сохранилось указаний.
С XVI в. находим более известий о выборном управлении. С выборными людьми встречаемся: 1) на суде наместников и волостелей. По Судебнику 1497 г. эти приказные люди не должны были судить без старосты и лучших людей. Другие памятники говорят о присутствии на суде сотских и целовальников. Как они назначались к суду и какую играли на суде роль, это весьма спорно. Можно думать, что они выбирались местными жителями; староста несомненно выборный человек. Также находим достаточные основания думать, что они были не только свидетелями происходившего или носителями права, но принимали участие и в .самом решении дел. Указы XVI в. за неправый суд угрожают смертною казнью не только излюбленным. старостам, но и присутствующим на их суде целовальникам. Эти целовальники, значит, судят; заключаем, что то же значение принадлежало целовальникам и на суде приказных людей. Но не можем утверждать, что так было всегда и везде. Изданные судные грамоты постоянно приводят имена судных мужей, бывших на суде, но ни одним словом не намекают на их судебную деятельность. В Двинской летописи говорится: до Никиты Пушкина (начало XVII в.) с воеводами судили выборные, а этот воевода на суде быть им не велел.
2) Выборные люди ведали суд в качестве самостоятельных судей, под именем излюбленных старост, земских судей, волостных судеек. На их суде также сидели целовальники, сотские, лучшие люди. Что касается округа, в пределах которого они действовали, то это были городские и сельские общины. Излюбленные головы или земские судьи ведали суд по судебникам вместо наместников и волостелей. Указание на такой выборный суд встречаем в памятниках XVI в. Н. В. Калачев на основании имевшихся у него рукописей утверждал, что суд выборных судей в XVII в. еще распространился в некоторых местностях на счет воеводского суда.
3) Суд губных голов и целовальникове. На их обязанности лежало преследование лиц, сделавших себе из разбоя ремесло. Они могли преследовать и убийц, но только тех, которые совершали убийство с целью грабежа. Поджог с целью грабежа, пристанодержательство, хранение и сбыт награбленного также подлежали их ведению. Губной суд принадлежал выборным головам, старостам и целовальникам; для письменной части при них состоял выборный дьяк. Когда возникло губное управление? Губные учреждения возникли не по общему какому-нибудь указу, а в силу отдельных грамот, которые давались тому или другому месту. Вот почему и нельзя сказать, когда именно были введены губные учреждения и как далеко были распространены. Дошедшие до нас губные грамоты принадлежат к первой половине XVI в.; на этом основании нельзя еще утверждать, что губные учреждения не старее первой половины XVI ст. Губные учреждения даются по просьбам местных жителей. В губных грамотах прописываются мотивы, по которым правительство вводит губные учреждения. В одной из таких грамот (Белозерской от 1539 г.) читаем: «Били нам челом всякие люди, что у них разбойники села и деревни разбивают, животы их грабят, села жгут, на дорогах грабят и убивают многих людей до смерти; а многие люди у себя разбойников держагь, разбойничью рухлядь принимают. И мы посылали к вам обыщиков своих и от наших обыщиков чинятся вам, многие убытки и волокиты с ними велики». В заключении говорится; «Жалуем вам, позволяем самим обыскивать». Государево жалованье состояло в том, что на жителей возлагалась обязанность ловить разбойников, судить и казнить их, а если не будут ловить, они должны были отвечать своим имуществом, которое шло на удовлетворение того, кто потерпел убыток от воров и разбойников; кроме того, государь угрожал им опалою и смертною казнью за бездеятельность.
Как выбираются губные органы, кто их выбирает и кого выбирают? По отношению к этому вопросу нужно различать XVI в. от XVII. Даются губные учреждения по просьбе заинтересованных лиц, и возникают, следовательно, только там, где чувствуется в них потребность. Поэтому, первоначально губной округ не мог представлять сколько-нибудь единообразной единицы. Выборы производились теми лицами, которые просили губных учреждений; если губные учреждения даны крестьянам или посадским, они и производили выборы из своей среды; если в состав губы входили крестьяне, посадские и дворяне, выборы производились всеми вместе. С течением времени губные учреждения все более и более распространяются и округ их начинает приближаться к округу города с уездом. В таких округах выборы также производятся всеми вместе. Особенность губных выборов состоит в том, что они всесословные. Это отступление от обыкновенного порядка вещей в Московском государстве. Отсюда можно, кажется, заключить, что губные учреждения возникли прежде, чем произошло сколько-нибудь заметное обособление сословий. Предписывается, обыкновенно, выбирать лучших людей. Случалось, что и крестьяне избирали дворян.
Так происходили выборы в XVI веке. В XVII веке наблюдается некоторое изменение. Целовальники и дьяки избираются только тяглыми людьми, посадскими и крестьянами и из их среды; головы, по-прежнему, избираются всем уездом.
Число избираемых голов не было определено; в XVI в. оно доходило до десяти на округ, а в XVII в. от одного до трех. Головы, целовальники и дьяки выбирались единогласно; обыкновенно так и предписывается, чтобы выборные были избраны «всеми за один, чтобы впредь спору не было». О выборах пишется список, который подписывается избирателями. Несмотря на то, что предписывалось выбрать всем вместе, случалось, что избиратели расходились во мнениях. В таких случаях решало правительство, кому быть в головах, но все-таки предписывало «взыскать выборы» для того, чтобы впредь не было споров, т.е. правительство требовало, чтобы все избиратели руки свои приложили к избирательному списку и чтобы назначенный рассматривался, как бы он был избран всеми. Это надо объяснять следующими причинами. Губные органы должны были платить убытки пострадавшим от разбоев, если не открывали разбойников. Если они оказывались несостоятельными, взыскание обращалось на всех избирателей. Понятно, что такое взыскание не могло быть обращено на всех избирателей, если выборное лицо было избрано не всеми, а только большинством; меньшинство могло сказать: мы его не избирали. Чтобы предупредить это, правительство и приказывало «взыскать выборы». Этим избирательное начало совершенно извращалось; до такой степени мысль о решении большинством была чужда сознанию людей того времени. К такому же точно взысканию выборов обращалось правительство и в том случаe, когда, по его мнению, выбран был ненадежный человек. Оно само назначало голову, а выборы все-таки приказывало взыскать. Самое участие в выборах было обязанностью, а не одним только правом. От XVII века мы имеем указания на существование особенных принудительных мер, направленных к тому, чтобы все являлись на выборы. Меры были оригинальны. Если не являлся на выборы мелкий человек, он наказывался заключением в тюрьму на день или на два; а если не являлся крупный дворянин, то брали его людей и крестьян и держали их в тюрьме до тех пор, пока он не объявится.
Остановимся на ведомстве губных учреждений. Первоначально губные учреждения ведали только разбойные дела, но, с течением временя, круг их ведомства расширяется. В XVII веке они ведают не только разбойные дела, но и множество других преступлений, хотя бы они в связи с разбоем и не состояли, .а именно: поджоги, убийства, татьбу, совращение из православия, насилия, совершенные над женщинами, непочтение к родителям и т. п.; таким образом, губные учреждения, начав с преследования разбойников, получают мало-по-малу в свое ведение большую часть уголовных преступлений. Кроме этой судебной деятельности, губные учреждения несли и полицейские обязанности. Они должны были наблюдать, чтобы не было грабежей и разбоев; если приезжал кто-нибудь в губу, они должны были навести справки, кто он, откуда, не вор ли и т. п. Затем, на них лежала некоторая хозяйственная часть, которая находилась в непосредственном отношении к губному судопроизводству. Губные учреждения должны были иметь тюрьму для пойманных воров и разбойников, должны были кормить их, иметь бумагу, чернила и т. п. Для удовлетворения всех этих потребностей они должны были сами собирать средства и сами их расходовать. Средства собирались большею частью натурою. Кроме того, с разбойными делами всегда соединялось разыскивание награбленного, а если награбленное не отыскивалось, то нужно было взять имущество разбойника и из него удовлетворить пострадавших, а остальную часть имущества передать в казну. Это было также делом губных учреждений; имущество разбойников они должны были собрать, сохранить, оценить, продать и из вырученной суммы удовлетворить пострадавших, а остальную часть передать в казну.
Этим не исчерпывалась еще деятельность губных учреждений. Иногда на губных голов, кроме уголовного суда, возлагался еще гражданский суд и некоторые административные обязанности, как например, сбор доходов, преследование корчемства. В отсутствии воевод на них переходили все обязанности воевод.
Деятельность губных учреждений была ответственная. Ответственность лежала не на одних только выборных, но и на всех избирателях. В случае несостоятельности выборных, взыскание переходило на последних.
По дошедшим грамотам видно, что к губным учреждениям обращались в том случае, когда приказное управление было неудовлетворительно. Но и губные учреждения не всегда удовлетворяли избирателей. Встречаемся с жалобами местных жителей и на губных голов. Губные головы должны были держать воров в тюрьмах и ставить при них стражу из местных жителей, соблюдая при этом очередь, чтобы повинность эта распределилась равномерно между всеми жителями губы; а между тем, иной губной староста, поймав вора, ставил его в обывательский двор без очереди, заставлял хозяина двора кормить его и караулить, вымогая тем взятку. Случалось, что губные старосты научали воров и разбойников оговаривать богатых людей как своих соучастников, опять для взяток. Может быть, подобного рода злоупотребления и были причиною того, что во второй половине XVII века губные старосты были подчинены сыщикам. Эго продолжалось, впрочем, недолго.
4) Последняя форма участия выборных в управлении есть их участие в сборе доходов.
Наблюдение за сбором окладных доходов было делом воевод, а где их не было, губных старост. Самая же раскладка податей, их собирание и доставление куда следует, было делом местных жителей, и только в том случае, если они своевременно не отправляли в Москву сборов, из Москвы посылались приказные люди для их взыскания. Всякого рода доходы собирались по раскладке чрез посредство земских старост, целовальников, волостных судеек.
Особую статью доходов составляли таможенные и кабацкие сборы. заведование ими поручалось также выборным головам и целовальникам. Так как здесь дело касалось торговли, то выборы предписывалось производить из посадских и торговых людей. Из них выбирались таможенные и кабацкие головы; только целовальников можно было выбирать и из уездных людей. Выборы производились обыкновенно на годичный срок.
Деятельность таможенных голов состояла в устройстве самых таможен, в осмотре и оценке товаров, сборe таможенных пошлин и преследовании контрабанды. Еще более сложной представляется деятельность кабацких голов. Они обязаны были не только ведать кабацкие сборы, но курить вино, варить пиво и устраивать для того заводы, а для продажи кружечные дворы; хранить вино и пиво, и продавать. Деятельность таможенных и кабацких голов была ответственною. По окончании службы они должны были везти в Москву отчет о своих действиях. Этот отчет проверялся иногда год и больше, а головы все это время должны были жить в Москве. Неудобства этого порядка очевидны. Все недоборы взыскивались, с выборных, a при их несостоятельности отвечали избиратели.
Сбору доходов с питей, таможенных и других косвенных налогов выборными людьми усвояется иногда наименование системы «верного управления». Это потому, что сборы отдаются на веру выборным людям; им верят, что они доставят в государеву казну все то, что действительно получится. Но вера эта не была безусловная. Правительство принимало некоторые меры для предупреждения злоупотреблений. Для того, чтобы местные жители не могли войти вт, стачки с выборными сборщиками, выборы происходили иногда следующим образом: в Серпухове избирали голову, а назначили его в Коломну; в Коломне же избирали голову для Серпухова. Для того, чтобы сборщики не скрывали собранных денег, предписан был такой порядок хранения их: кабацкие целовальники не имели права хранить деньги у себя за замком, а им выдавался особый запертой ящик, куда должен был опускаться сбор (в роде копилки). Чтобы контролировать, весь ли сбор с вина был положен в ящик, продавцам выдавали на руки известное количество вина и сообразно с этим количеством требовали вырученных денег. Эта мера была очень обременительна для продавцов: была утечка и усушка вина; случалось, что при разливке вина часть его проливалась, а недочет, как и за проданное, падал на выборных. Это заставляло их прибегать к разным уловкам, чтобы не приплачивать из своего кармана. Иногда вперед определялось, сколько именно выборные люди должны были внести в государеву казну известных сборов. Это определение делалось по средней оценке сборов за два или за три предшествовавшие года. В этом случае выборная система приближалась к откупной и не заключала уже в себе никаких элементов веры.