Вотчины
Слово вотчина очень старинное. но не всегда употреблялось вт, одном и том же смысле. Первоначально словом вотчина обозначалось имущество, принадлежавшее отцу; если имущество принадлежало деду, говорили «дедина». Если отцовское имущество досталось детям, слово вотчина указывало на способ приобретения. В этом смысле и княжение, доставшееся от отца, есть отчина. Так как дети получали от отцов не только земли в уезде, но и городские дворы, лавки и пр., то и эти имущества назывались вотчинами, Позднее, в Московском государстве. со словом «вотчина» начинают соединять всю совокупность прав, которые принадлежат вотчинникам по отношению к вотчинам. Вместе с этим слово вотчина начинает применяться не только к землям, которые дошли от отца, но и к таким, которые приобретены путем купли, дарения, пожалования, если покупщику, одаренному и пожалованному, принадлежали те же права, какие были у вотчинника по отношению к вотчине. Собственно «купленная вотчина» есть бессмыслица, если принимать слово вотчина в буквальном смысле; но в приведенном выражении слово вотчина означает сумму вотчинных прав, независимо от способа приобретения. Для обозначения же вотчин в первоначальном смысле стали говорить «родовые вотчины». Каким бы путем ни была приобретена вотчина, вотчинные права, за небольшими исключениями, всегда одинаковы.
Вотчинникам принадлежало право распоряжения вотчинами. Они могли отчуждать их всякими способами, дарственно и возмездно, могли закладывать и пр. В XVII в. обычай дарить при жизни и отказывать на случай смерти все свое имущество посторонним лицам получил такое развитие, что вызвал вмешательство законодателя. Из указов 1679 года узнаем, что вотчинники, имеющие детей, не только отказывали свои имения чужеродцем, но и при жизни своей дарили их посторонним людям. Такое положение вещей вызывало жалобы со стороны детей и других родственников; эти жалобы и повели к первым ограничениям завещательных распоряжений и дарений. Но ограничения эти коснулись только родовых и выслуженных вотчин; купли же можно было и после указов 1679 года и дарить и завещать кому угодно, при наличности детей.
Первое ограничение дарить вотчины и распоряжаться ими на случай смерти последовало в 1679 г. От этого года имеем доклад, сделанный государю, в котором говорится, что некоторые люди отдают свои выслуженные и родовые вотчины в чужие руки безденежно, а после их смерти дети их бьют челом, чтобы им те вотчины возвратить. Доклад оканчивается вопросом, как поступать в этом случае возвращать ли вотчины родственникам или нет? Этот доклад был сделан государю, потому что в Уложении не было никакого запрещения дарить вотчины. На доклад последовала такая резолюция: если подаренные имения уже справлены за теки, кому подарены, то их назад к детям не поворачивать, а оставить за приобретателями; но впредь дарения родовых и выслуженных вотчин не допускать, если у дарителей есть дети и внуки. Право дарения, следовательно, было ограничено для тех, у кого были нисходящие; если же были только боковые родственники, то дарить можно по-прежнему; у боковых родственников только право выкупа. В том же году состоялось и другое ограничение: было запрещено завещать родовые и выслуженные вотчины посторонним лицам не только помимо детей, но даже и помимо боковых родственников. Повод к запрещению дали такие же жалобы со стороны детей и боковых родственников. которые были недовольны тем, что родовые и выслуженные имения переходят по завещаниям в чужие руки. Так как Уложение не ограничивало распоряжений на случай смерти, то и был сделан государю доклад, на который и последовала вышеприведенная резолюция. Право распоряжения купленными вотчинами осталось на прежнем основании, без всяких ограничений. Были и другие ограничения права распоряжения вотчинами, но более специального характера. Таково: 1) Запрещение отдавать свои вотчины «по душе». Несмотря на запрещения, последовавшие в XVI в., отдача «пo душе» продолжалась. Жалованные грамоты на вотчины начала XVII века предоставляют даже пожалованным лицам право отдавать пожалованные вотчины по душе Составители Уложения нашли нужным подтвердить прежние запрещения. 2) Второе ограничение касается права распоряжения княжескими вотчинами. Служилым князьям воспрещалось продавать свои изстаринные вотчины помимо братьев и племянников и отдавать их в приданое за дочерьми и сестрами. В порядке законного наследования вотчины эти шли только наследникам мужеского пола, а в боковой линии не далее j-и степени родства. При отсутствии таких наследников вотчины шли в пользу государя. Таким образом, была принята целая совокупность мер к тому, чтобы изстаринные вотчины служилых князей перешли мало-по-малу в собственность московского государя. 3) Наконец, последнее частное ограничение состояло в том, что некоторые лица, имевшие вотчины в известных местностях, не имели права приобретать их в некоторых других. Так, напр., белозерцам запрещено было отчуждать свои вотчины дворянам других городов; служилым людям московского уезда было запрещено приобрeтать вотчины в украйных городах и пр.*(101). Рядом с правом отчуждения вотчин стояло право их выкупа. рассмотрим, кому принадлежало это право по указам, каких вотчин касалось и при каких условиях имело место.
Право выкупа Принадлежало боковым родственникам, за исключением тех, которые подписались свидетелями в акте продажи. Подпись на акте рассматривалась, как отказ от права выкупа. Нисходящие не имели права выкупа, как и сам продавец. Боковые родственники допускались к праву выкупа в том же порядке, в каком они допускались к наследованию. Судебник 1550 г. говорит о выкупе вотчин, но не купель (85). Под вотчинами, может быть, надо здесь разуметь родовые и выслуженные. По Уложению купли выкупу также не подлежат, а между тем, в жалованных грамотах писалось: «А буде продаст в чужой род жалованную вотчину, a кто их роду захочет ту вотчину выкупить, и им выкупать по прежнему уложению, как их родовые и купленные вотчины выкупают». Отсюда надо, кажется, заключить, что допускается и выкуп купель.
Что касается условий, при которых возможен выкуп, то до 1679 г. выкуп допускался только в случае возмездного отчуждения, т.е. в случае продажи вотчин, а если кто-нибудь дарил вотчину, ее нельзя было выкупать. Эта разница с течением времени исчезает; в 1679 г., в указе, воспрещающем, при существовании нисходящих, дарить вотчины посторонним лицам, боковым родственникам дозволено было выкупать подаренные вотчины. По Судебнику выкупатель поставлен был в весьма стеснительные условия. Выкупленную вотчину он не мог продавать, закладывать же мог только своим родственникам. Самый выкуп он должен был сделать на свои деньги, а не на занятые. Это, конечно, было сделано в видах ограждения прав первого покупщика, чтобы выкуп не перешел в перепродажу из выгоды. Первоначально, в XVI в., выкуп вотчин происходил, кажется, не по цене, означенной в купчей, a по оценке, а в XVII в. по цене, означенной в купчей, и, сверх того, приплачивалось по оценке за те улучшения и постройки, которые были сделаны в купленном имении. Срок, в течение которого можно было производить выкуп, был довольно продолжительный, а именно 40-летний. Этот длинный срок был очень невыгоден для покупщика, который в течение целых 40 лет не мог иметь уверенности, что имение останется за ним (Неволин III, 76 и сл.).
Изложенные правила выкупа взяты из Судебника 1550 г. последовавших за ним указов. Это «указный» выкупить. Указному выкупу предшествовала народная практика. В напечатанных собраниях древних актов находим любопытные указания на бытовую практику, которая во многом отступает от указного выкупа.
Указный выкуп впервые был регламентирован в царском Судебнике 1550 г. Судебник 1497 г. ничего о выкупе не знает. Бытовой же выкуп практиковался еще до первого Судебника и, конечно, относится к явлениям очень почтенной старины. Приведем здесь дошедшие до нас указания на эту практику.
Удельный верейский князь, Михаил Андреевич, в 1479 г. поменялся своими деревнями, но условно, удержав за собою право возвратить отданные деревни в течения двух лет. Если он этим правом не воспользуется, тогда противная сторона приобретает деревни в прок. Это тот же выкуп, но выговоренный в пользу одного продавца, а не его родственников. (А. до Ю. Б. N 156, VII).
Тот же князь в своей духовной (1486) отказывает монастырям и церквам села и деревни, но с оговоркой: если те села будут надобны вел. князю, он может их выкупить за назначенную цену (Рум. Собр. N 121).
Тоже делают и частные лица. Ефрем Неклюд отказывает в 1700 г. свою отчинку св. Георгию, но если эта землица понадобится его дочери или родникам, они могут ее выкупить за 40 алтын. Наоборот, Николай Рычков в 1517 г. отказывает свою деревню в монастырь, но с запрещением выкупа: «они моим детям, ни племянникам ни врядити, ни вырядити» (Рус. Ист. Библ. XVI, N 1 и 4).
С безусловными запрещениями выкупа делаются продажи и частным лицам. От первой половины XVI в. имеем несколько купчих с условием «продал в дерн, без выкупа»*(102).
Наши вотчинники свободны были писать в акты распоряжения своим имуществом какие угодно условия. Двое князей Кемских купили у дяди своего вотчину с тем, что если «будет им не до земли, и им мимо дядь своих тех земель не продать» (А. Ю. N 13. 1708).
Этот порядок продолжает действовать и после издания царского Судебника, и понятно почему: новые законы нескоро делались известными публике в XVI веке.
Боярин И. В. Шереметев в 1554 г. купил себе и своим детям «в прок без выкупа» у Мины Лелегина матери его приданую вотчину. Введеный Боярин И. В. Большой Шереметев, конечно, знал содержание нового Судебника, а потому для ограждения своих прав он испросил на такую покупку особую жалованную грамоту (Рум. Сбор. I N 170).
Люди, не столь близкие к престолу московских государей, писали купчия с такими же условиями просто по незнанию новых законов. В купчей 1568 года читаеме: «Се аз, Андрей Нечай, Иванов сын, Дураков, с своим сыном, с Никитою, продали есми Ивану, Федорову сыну, Межникову… пол обжи земли… А продали есми ему в дернь без выкупа… А добуду яз Нечай с сыном своим сорок рублев денег на Покров Святей Богородицы 7070 года, и нам Ивану дати под те деревни та сорок рублев денег на Покров же Святей Богородицы, да и за рожь нам дати, за семена, Ивану, за бочку за всякую по 17 алтын на тот же срок, а Ивану отдати ся купчая нам назад и деревня; а не добудем мы тех денег и не дадим Ивану на тот срок, ино ся наша купчая в купчую и отводная в дернь, без выкупа» (А. Ю. N 86).
Здесь право выкупа выговорено только для самих продавцов, но ограничено определенным сроком.
He стеснялись Судебником и люди, сидевшие на черных государевых землях. Братья Селиверстровы продали Ом. Васильеву отца своего статок, землю вел. князя, а своего владения «в прок без выкупа» в 1571 г., т.е. через 20 лет после издания Судебника.
Так же свободно определялись условия и при безвозмездном отчуждении, по духовным и пр. В 1563 г.. кн. Дмитрий Иванович Немой подарил Волоколамскому монастырю село с деревнями «в прок, без выкупа, без отмены». Но затем в дарственной идут такие условия: 1) жить мне в своей отчине до живота; 2) а родятся у меня дети, и то село с деревнями им, а монастырю они дадут 700 p.; 3) а после моего живота, жене моей, брату, племянникам и всему роду до той вотчины дела нет (N 115). Здесь право выкупа предоставлено детям дарителя, о боковых же его родственниках и жене арямо сказано, что им даритель такого права не предоставляет.
Таков был обычный выкуп. Он существенно отличается от узаконенного. Царский Судебник впервые предоставляет некоторым лицам право на выкуп, а другим в этом праве отказывает. По обычному выкупу никто не имел право на выкуп; по соглашению же контрагентов сделки, оно могло быть предоставлено самому продавцу, его детям и другим родственникам, и даже дальнейшим, помимо ближайших, как это сделал верейский князь, предоставив право выкупа вел. Князю, а не сыну.
Судебник не допускает к выкупу родственников, подписавшихся свидетелями в акте отчуждения; a по обычаю и им могло быть предоставлено право выкупа.
Судебник говорит о выкупе только возмездно отчуждаемых имуществ, а обычная практика знает выкуп и имуществ жертвуемых в духовные учреждения.
Указный выкуп может быть совершен в течение 40 лет; срок обычного выкупа всякий раз определяется в акте отчуждения.
Судебник установляет право выкупа только для вотчин, а в народной практике и черные государевы земли продаются с оговоркой в прок без выкупа, а это предполагает возможность продажи их и с выкупом.
Указный выкуп далеко расходится с обычным. Он предписывает совершенно новые правила, с предшествовавшей практикой не согласные. Сделанное нами сравнение правил того и другого выкупа вполне оправдывает высказанное Неволиным сомнение в древности указного выкупа (67). Мы имеем полное право сказать, что указный выкуп не старее года издания царского Судебника.
Что значит обычное старым купчим и потерявшее силу с Судебника 1550 г. условие «купил в прок, без выкупа»? В древнее время для заключения сделки куплипродажи мало было сказать купил, а надо было прибавить «купил впрок, без выкупа».
Это обусловливалось тем, что слова: купить и купля не имели первоначально того определенного технического значения, какое мы теперь с ними соединяем(купляпродажа). Без указанной прибавки глагол купить не обозначал еще такого действия, последствием которого был переход прав собственности из одних рук в другие. Он мог обозначать и всякий временный переход недвижимости из рук в руки: наем, передачу залога во временное пользование заимодавца и пр. Поэтому, наймита называли в старину еще и закупом. Вместо «нанимаем землю» и теперь крестьяне Лужского уезда говорят: «купляем землю» (это широкое значение слова купить не замечено Толковым Словарем Даля).
Так как слово «купить» не имело точно определенного смысла, то и приходилось при каждой купле оговаривать, на каких основаниях недвижимость переходит из рук в руки. Определение этих оснований вполне зависело от воли и соглашения сторон. Если имели в виду отчуждение собственности, говорили: купил во веки, в прок, в дерн, без выкупа, Такие оговорки весьма употребительны в актах XV и XVI в. (Неволин приводит их довольно много на стр. 61 нр. 297, т. III) и встречаются как при продаже вотчин, так и при продаже тяглых земель (А. Ю. N 23, 1571 г.).
Условие «купил» или «продал без выкупа» не было лишением принадлежавшего кому-либо права на выкуп, а обыкновенным для того времени способом передачи прав собственности. Наша древность не знала известного германскому праву ограничения права распоряжения родовыми имуществами*(103). У нас такое ограничение впервые установлено Цар. Судебником, его новыми правилами о выкупе.
Возникает вопрос, почему составители Цар. Судебника нашли нужным ввести указный выкуп, существенно изменяющий вековую практику русского народа? На этот вопрос можно отвечать только догадками. Относящаяся сюда статья Судебника начинается так: «A. o вотчинах суд. Кто вотчину продаст, и детям его и внучатам до тое вотчины дела нет и не выкупити ее им…» (85). На основании приведенных слов можно подумать, что на практике нисходящие продавца заявляли притязания на выкуп проданных им вотчин, а отсюда возникали споры между ними и покупщиками. Из предшествующего мы знаем, что в 1679 г. дети и родственники умерших просили государя о возврате им вотчин, подаренных их родителями при жизни или отказанных в завещаниях в чужие роды. Весьма возможно, что 125 лет ранее дети и родственники просили о предоставлении им права выкупа проданных в чужой род вотчин. В удовлетворение этих просьб и последовало указное определение выкупа, но нисходящим право выкупа не было предоставлено, по мотивам строгого подчинения их отеческой власти, и подписавшимся свидетелями, в виду выраженного этой подписью согласия на продажу.
Последовавшие в два приема, в 1850 и 1879 г. ограничения права распоряжения недвижимости были оба раза вызваны жалобами заинтересованных лиц и составляют продукт законодательства Москвы, а не отголосок глубокой древности, как думают некоторые*(104) Сопоставление правил обычного и указного выкупа дает возможность точно определить, когда впервые возникло у нас понятие родовых недвижимостей, не подлежащих свободному отчуждению. Оно не старее 1550 г. До 1550 г. всякие вотчины могли продаваться в прок без выкупа. Судебник дает право боковым родственникам выкупать наследственные вотчины. Он содержит вт. себе и первое определение того, что считать такой подлежащей выкупу вотчиной; это имущество, перешедшее от отца к детям: «А кто напишет свою куплю детям своим после своего живота, ино им та вотчина; то им держати в вотчину, и впредь им та вотчина выкупати по тому ж указу за вотчину» (85). Ho Судебник дозволяет выкупать вотчину проданную, a o подаренных кому-либо или по душе отказанных не говорит ни слова: эти вотчины не выкупаются. Первое отступление от этого находим в соборном приговоре 1551 г.: он дозволяет выкупать отданные по духовным в монастыри вотчины, если в духовных кому-либо такое право предоставлено и обозначена цена, которую надо внести в монастырь. Этот соборный приговор ничего не вводит нового, он узаконяет только существующую практику. Эта практика, по словам приговора, восходит к XV веку, к княжению Ивана Васильевича, который уже утверждал своими указами такие завещания (А. Э. I N 227). Дальнейший шаг к обособлению родовых имуществ сделан указами 1679 г., которые запрещают завещать родовые и выслуженные вотчины чужеродцам и предоставляют боковым родственникам право выкупа подаренных в чужие роды родовых и выслуженных вотчин. Вт. этих указах дело идет не об одних только родовых, но и о выслуженных вотчинах. Новое указание на то, как эти распоряжения трудно связывать с первоначальной родовой собственностью, из которой некоторые ученые хотят вывести наш выкуп вотчин. Практика, судя по вышеприведенному выражению жалованных грамот, знала выкуп даже купель.
В заключение обратим внимание на то, что Судебник не отметает и бытовой практики, по которой право выкупа выговаривали старые продавцы в свою пользу и в пользу своих детей. Он предоставляет продавцу вступать об этом в добровольное соглашение с покупщиком (85).
Законное право выкупа установлено Судебником 1550 г. и развито указами 1676 годов.
Вотчинникам принадлежало право сбора мостовых пошлин в пределах их владений. Это право возникало иногда на основании жалованных грамот, а иногда в силу обычая без всяких грамот. Мы уже знаем, что Федор Иванович в 1596 г. взял этот сбор на себя, а вотчинникам выдавал только половину пошлин. Михаил Федорович в 1642 году дозволил брать пошлины только тем, у кого были грамоты, а в 1654 г. и для них отменил это право.
С прикрепления крестьян к вотчинным правам присоединилось и право на крепостных.
Вотчинники были свободными обладателями своих вотчин только до возникновения обязательной для них службы государству; с этого же времени по 1762 г. они обладали вотчинами на условии службы и лишались их, если уклонялись от исполнения своих служебных обязанностей.