В основе конституционно-правовой концепции Иммануила Канта (1723 — 1803) лежит утверждение, что история будущего созидается сегодня не на достигнутом опыте плачевных или положительных результатов предшествующей деятельности, а на основе некоего конституционного идеала, который может восприниматься аксиоматично, априори, ввиду его бесспорности (например, возможности мирного и благополучного существования всех людей под эгидой единой конституции).

Кант в «Критике чистого разума» вплотную подошел к вопросу о том, что понятие «счастье» должно найти юридическое определение, с тем чтобы право на счастье (или, как в Конституции РФ, — «благополучие и процветание») было рассмотрено как quid juris (вопрос о праве), а не с позиций «всеобщей снисходительности». Современному конституционному праву известен пример, когда Королевство Бутан провозгласило в начале XXI столетия счастье своих граждан главной конституционно-правовой ценностью государства и даже попыталось рассчитать «коэффициент счастья» на душу населения, осуществляя в какой-то мере идею Канта, предлагавшего перевести понятие «счастье» на язык конкретных правовых категорий, позволяющих контролировать применение государством своей же конституции 1.

1 Философия права в начале XXI столетия через призму конституционализма и конституционной экономики. М.: Московско-Петербургский философский клуб, 2010.

Поэтому, следуя идеям Канта, нужно признать ошибочность определений учебников, гласящих, что государство является формой организации общества, а также их неприменимость по отношению к любому современному государству, и прежде всего для характеристики правового государства.

Следует обратить внимание на размышления современного российского философа Э.Ю. Соловьева: «Оппозиция «мира» и посюсторонней «райской гармонии» — таково, возможно, самое глубокое, эзотерическое измерение кантовского трактата («О вечном мире»). Ее можно определить как противостояние идеала и идиллии… Именно благодаря своему идеализму Кант совершенно свободен от мечтательности и склонности к благим прорицаниям. «Вечный мир, — говорит по этому поводу О. Хеффе, — не нуждается в чьих-либо провидениях; он задан людям в качестве их морального, а точнее морально-правового, долга… Задача утверждать вечный мир имеет статус категорического императива» 1.

1 Категорический императив нравственности и права. М.: Прогресс-Традиция, 2005. С. 232, 233.

Под влиянием идей Канта и при его жизни Иоганн Вильгельм Петерсен (Johan Wilhelm Petersen), писавший под псевдонимом Плацидус (Placidus), впервые применил термин «Rechtsstaat», который был подхвачен и развит Карлом Теодором Велкером (Carl Theodor Welcker), а также другими философами и правоведами не только Германии, но и других стран континентальной системы права 1.

1 Steward I. From «Rule of Law» to «Legal State»: A Time of Time of Reincarnation? // http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1056401.

Параллельно шло развитие и англосаксонской доктрины верховенства права. Его подробное теоретическое обоснование одним из первых дал оксфордский профессор А. Дайси в книге «Введение в изучение права Конституции» (An Introduction to the Study of the Law of the Constitution), опубликованной в 1885 г. 1.