Поскольку развитие права в Англии и на европейском континенте шло совершенно различными путями, в основном благодаря отличию в юридической технике, Англия осталась в стороне от использования римского права и юриспруденции, создав свою собственную правовую культуру. В области гражданского права мы также не встречаем примеров хоть какого-либо взаимного влияния Англии и континента.
**>■*■ 263
Вместе с тем, английская государственно-правовая доктрина и английские политические институты послужили источником вдохновения для государствоведов и фактически для всего конституционного развития стран Западной Европы. Упоминавшееся выше учение Гоббса об общественном договоре, при котором люди в естественном состоянии передали неотзывным образом всю власть абсолютному монарху, имело большое значение для теоретического обоснования абсолютизма, который со второй половины XVII в. господствовал в европейских государствах более чем столетие. Еще более значительное и непреходящее значение получила работа Джона Локка «Два трактата о правлении» (1690 г.). Пессимистичное по своему характеру учение о государстве Гоббса обусловливалось опытом тридцатилетней войны и английской гражданской войны между «кавалерами» (сторонниками Карла I) и «круглоголовыми» (сторонниками парламента). Естественное состояние — это такое состояние, когда идет война всех против всех. Только тогда, когда вся власть передана абсолютному монарху, люди могут воспользоваться благами порядка и безопасности. Взгляды Локка на общество были более оптимистичными. При естественном состоянии люди живут, как правило, в мире, хотя и здесь возможны конфликты. Поэтому должна быть установлена власть. Посредством своего разума люди приходят к выводу о том, что им необходимо соединиться в общество и подчиниться верховной власти. Однако это не влечет за собой возникновения абсолютизма, поскольку в обществе установлены гарантии от угнетения. Поэтому программой Локка было введение конституционной монархии, при которой господствовал принцип разделения властей: парламенту следовало бы представлять законодательную власть, а королю — исполнительную.