Этот общеевропейский идеал просвещения встретил сильное сочувствие в Северных странах. Вначале было трудно найти достаточно квалифицированный учительский персонал для множества появившихся школ. Иногда приходилось довольствоваться старыми солдатами или даже самоучками из того же класса общества. Но профессия учителя оказалась весьма притягательной и в эту область пошли в особенности женщины, эмансипация которых началась. Уже к концу XIX в. Северные страны восприняли общеевропейский идеал народного просвещения в такой полной мере, что их обязательное народное образование и добровольные народные общеобразовательные курсы могли по европейским меркам

378

рассматриваться в качестве образцовых. Хуже дело обстояло с университетами и высшими учебными заведениями, которые скорее в исключительных случаях достигали требований качества, считавшихся нормальными для Западной Европы, в вопросах исследовательской работы и преподавания. Но это больше зависело от нехватки человеческих и экономических ресурсов, чем от недостатка доброй воли. В XIX в. было практически невозможно в каждой Северной стране найти и обучить кадры исследователей, которые удовлетворяли бы все важнейшие сферы науки. Эта трудно решаемая для малой страны проблема оставалась весьма актуальной длительное время и в XX в. Во всяком случае, во всех Северных странах удалось более или менее неплохо укомплектовать факультеты и высшие учебные заведения и постепенно увеличить число профессоров и других должностей по мере проявления потребностей и роста ресурсов. Это уже было хорошо.