62 В принципе французскому праву нет особой необходимости столь же тщательно, как и немецкому, подходить к определению того, является ли постройка самостоятельной вещью или частью участка. Все дело в особенностях устройства регистрационной системы: при пообъектной регистрации (германская модель) принципиально важным является ответ на вопрос о том, что есть недвижимая вещь и в отношении какого объекта открывается раздел (фолиум) реестра, в листах которого записываются переходы прав и обременения вещи. Во французской посубъектной транскрипционно-инскрипционной модели требования заводить раздел под вещи нет, осуществляется лишь уведомление регистратора о совершенной сделке (регистратор переписывает (транскрибирует) содержание сделки в посубъектный реестр). В связи с тем что французское право исходит из жесткого принципа, согласно которому здания, сооружения и прочие недвижимости следуют судьбе земельного участка, никакого присущего германской модели ригоризма в определении того, что же такое недвижимая вещь, кажется, не существует.
Любопытно, что сообщает, что юридическое отделение здания, возведенного не собственником участка, а иным лицом, произошло путем принятия Cour de Cassatio№ доктрины здания как составной части права на чужой земельный участок ( Glock S. Op. cit. P. 4).
114 Таким образом, с учетом исторической традиции использования термина «недвижимость» во французской и заимствовавшей эту традицию отечественной юриспруденции выражение «законный владелец недвижимости», использованное в комментируемом пункте, не может быть истолковано как отказ ВС РФ от понимания земельного участка и расположенного на нем здания, право на которое ни за кем не зарегистрировано, как одной вещи, единого объекта недвижимости.
115 Во-вторых, разумеется, здание как составная часть земельного участка неразрывно связано с последним. Именно поэтому оно является, по выражению ВС РФ, «объектом недвижимости» в том смысле, что оно — недвижимая вещь. Его невозможно переместить без причинения несоразмерного ущерба, поэтому его невозможно квалифицировать как движимость. Собственно, это и есть единственный возможный логический выход — рассматривать здание как составную часть земельного участка именно потому, что оно неразрывно с ним связано 63.
63 Поэтому остается лишь удивляться точности формулировок ст. 130 ГК РФ и по сути абсолютной готовности Кодекса к переходу на модель единого объекта без каких-либо изменений этой нормы — достаточно лишь правильно ее прочитать: недвижимая вещь — это земельный участок, а также (в смысле — «и») неразрывно связанная с ним постройка. Увы, такого изящества в интерпретации предельно тонко написанного текста Кодекса мы так и не достигли, предпочитая, вместо того чтобы развивать научное толкование норм Кодекса, «тушить» наши «юридические пожары» все новыми и новыми поправками в законодательные тексты.
116 В-третьих, на такой объект, который описывается в п. 38 Постановления № 25, не может быть права собственности (незарегистрированное здание же не вещь, а часть участка; на часть вещи собственности не бывает, так как не может быть вещного права на невещь). Собственно, видимо, именно поэтому ВС РФ и говорит не о праве собственности на выстроенное, но не зарегистрированное здание, а о законном владении им.