(b) собственник земельного участка вправе использовать по своему усмотрению все, что находится над и под поверхностью этого участка, если иное не предусмотрено законами о недрах, об использовании воздушного пространства, иными законами и не нарушает прав других лиц.
144 Однако, несмотря на то что ст. 11.1 ЗК РФ, в соответствии с которой земельный участок определялся как часть земной поверхности (очевидно, что это препятствует признанию участка трехмерным контуром), утратила силу, соответствующее определение было не исключено из ЗК РФ, а перенесено в другую статью — п. 3 ст. 6 этого Кодекса. Таким образом, ЗК РФ все-таки исходит из консервативного подхода, заключающегося в том, что земельный участок — это все-таки плоская фигура, образованная земной поверхностью.
145 Понимание того, что земельный участок — это 3D-объект и соответствующий створ воздушного столба либо подземное пространство представляют собой часть этого объекта, крайне важно для того, чтобы обсуждать возможности собственников земельных участков защищаться от вторжений в соответствующие пространства. Например, я убежден, что в связи с развитием персонального транспорта, перемещающегося не по поверхности земли (по дороге), а по воздуху, принципиальным станет вопрос о возможности свободно пересекать воздушные пространства над частными земельными участками. В принципе уже сегодня в юридической науке обсуждаются те вызовы, которые бросило юриспруденции взрывное развитие беспилотных летательных управляемых аппаратов — дронов 84. Для меня очевидно, например, что свободное пересечение воздушных границ земельного участка должно подчиняться каким-то другим правилам, чем правила пересечения наземных границ (сегодня п. 2 ст. 262 ГК РФ устанавливает правило свободного прохода через земельный участок, если он не огорожен либо собственник участка иным образом ясно не обозначил, что свободный проход через его участок не допускается). Освоение этой сферы права недвижимости — дело будущего, и она лишь только ждет своих исследователей.
84 См., например: Rule T.A. Airspace i№ the Age of Dro№es // Bosto№ U№iversity Law Review. 2015. Vol. 95. №o. 1. P. 155 — 207.
146 Обсуждая реформу ГК РФ и ее влияние на квалификацию тех или иных объектов в качестве недвижимостей, я, наконец, не могу не затронуть еще один очень интересный аспект реформы объектов гражданских прав, который остался практически без освещения в юридической периодике и без внимания юридической публики. Я имею в виду изменения в п. 1 ст. 129 ГК РФ, в которой раньше содержалось указание на то, что объекты гражданских прав (т.е. в том числе и вещи) бывают (a) оборотоспособными, (b) ограниченно оборотоспособными, (c) изъятыми из оборота. Теперь же в ней осталось только две категории вещей: (a) оборотоспособные и (b) ограниченные в обороте. Причем из п. 2 этой же статьи явно следует, что ограниченные в обороте — это не прежние «изъятые из оборота» («Законом или в установленном законом порядке могут быть введены ограничения оборотоспособности объектов гражданских прав, в частности, могут быть предусмотрены виды объектов гражданских прав, которые могут принадлежать лишь определенным участникам оборота либо совершение сделок с которыми допускается по специальному разрешению»).