1 Вигдорчик Н.А. Теория и практика социального страхования. Вып. 1. Пг.-М., 1919. С. 29.

1 Яроцкий В.Г. Страхование рабочих в связи с ответственностью предпринимателей. СПб. 1895. Т. 1. С. 197.

Обеспечение достойного уровня жизни не ограничивается материальным социальным обеспечением. Во Всеобщей Декларации прав человека от 10 декабря 1948 г. закреплено, что каждый человек имеет право на жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья, благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам. Между тем, как уже неоднократно подчеркивалось, право на социальное обеспечение включает и правомочие на защиту от социального отторжения (ст. 30 Европейской социальной хартии) 1 .

 

1 Пересмотренная Европейская социальная хартия. Совет Европы. Страсбург, 1999.

8.6. Социально-страховые правоотношения

Общепризнано, что в праве социального обеспечения не существует некоего единого обеспечительного правоотношения, в рамках которого граждане могли бы реализовать свои права на все виды социального обеспечения. На самом деле возникают самостоятельные правоотношения по каждому виду социального обеспечения, каждое из которых имеет свой субъектный состав, основания возникновения, содержание и объект. Следуя этой схеме, проанализируем социально-страховые правоотношения, правоотношения по социальной помощи и социальному обслуживанию 1 и правоотношения по государственному социальному обеспечению.

 

1 См. также: Лушникова М.В. Право социального обеспечения. Часть общая. Ярославль, 1997; Лушникова М.В. Право социального страхования в России: сравнительно-правовой анализ // Актуальные вопросы развития обязательного социального страхования в Российской Федерации и его законодательное обеспечение. М., 2004. С. 40 — 52.

Прежде чем обратимся к анализу перечисленных правоотношений, сделаем несколько предварительных замечаний. Наш законодатель далеко не во всех случаях проводит жесткое разграничение этих правоотношений. Если в правовом регулировании пенсионного обеспечения на основании двух самостоятельных законов выделяются система пенсионного обеспечения за счет прямых ассигнований из государственного бюджета и система обязательного пенсионного страхования, то аналогичного разграничения мы не находим в системе обязательного медицинского страхования на случай смерти лица, обязательного социального страхования на случай материнства. В перечисленных случаях применяется юридическая фикция страхователя — исполнительных органов власти и органов местного самоуправления в отношении неработающего населения. De jure — это социально-страховые правоотношения, а de facto — мы имеем дело с отношениями по государственному социальному обеспечению, а в тех случаях, когда социальное обеспечение ставится в зависимость от материального положения лица (прожиточного минимума), — с правоотношениями по социальной помощи (например, выплата ежемесячного пособия на ребенка).

Социальное страхование опосредуется комплексом правоотношений: гражданско-правовыми и финансовыми правоотношениями между страховщиками и страхователями. Вместе с тем можно выделить и собственно социально-страховые правоотношения, которые возникают между застрахованным лицом и организацией (органом), предоставляющей социально-страховые выплаты и услуги. Они, на наш взгляд, несомненно, принадлежат к социально-обеспечительным правоотношениям, т.к. отвечают всем перечисленным общим признакам указанных отношений. Но также характеризуются и специфическими признаками, которые позволяют обособить их в отдельную группу правоотношений. Эти особые признаки вытекают из анализа основных характеристик социально-страховых правоотношений (субъекты, объект, содержание, юридические факты).