Сообщения арабов интересны тем, что помимо Киева они называют еще два центра складывающейся государственности. Если в отношении одного из них — Славии — ученые более или менее определились — Новгород Великий (или Старая Ладога) как центр расселения ильменских словен, то в отношении Артании такой ясности до сих пор нет. Наиболее вероятная версия, не подтвержденная ничем, кроме лингвистической догадки, говорит о сильном иранском влиянии в этом центре: топоним «Артания» содержит иранский корень «artha» (обозначение богатства, силы, могущества). Поэтому более вероятная локализация Артании в былом местожительстве росов — в районе Боспора Киммерийского, т.е. Тмутаракани русских летописей. Но и это только версия.
К 30-м гг. IX в. Древнерусское государство окрепло настолько, что наносит чувствительные удары и по Хазарии, и по Византии. В 839 г. византийский автор жития святого Георгия Амастридского с ужасом пишет: «Было нашествие варваров Рос (БэтаАльфаРоБэтаАльфаРоОмегаНи ТауОмегаНи РоОмегаДзэта), народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человекоподобия. Зверскими нравами, бесчеловечными делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они — этот губительный и на деле и по имени народ, — начав разорение Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигли, наконец, и до отечества святого, посекая нередко всякий пол и всякий возраст» (Васильевский. 1915. С. XL). Где-то между 860 и 865 гг. росы чуть было не захватили Константинополь. В ознаменование чудесного спасения Константинополя от росов в Православной церкви установлен один из великих праздников: праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Именно этот победоносный поход до того напугал греков, что, судя по всему, известный договор Олега (не то 911, не то 912 г.), приписанный Нестором именно этому князю, мог быть заключен только Аскольдом и Диром на 50 лет раньше. Еще А.Л. Шлецер обратил внимание на крайне странный факт: греки как-то не заметили победоносного похода Олега на свою столицу. Согласитесь, если неотесанный варвар прибивает на ворота столицы мировой империи свой щит, то это событие явно не для полицейских сводок.
Наиболее вероятная версия похода 907 г. Олега, в летописи полностью сфальсифицированная, заключена в том, что такой поход все-таки был, но это был поход Игоря 941 г.; поход крайне неудачный для варягов-руси. Вот этот поход греки заметили; и не только греки. В конце XIX в. в одной каирской синагоге был обнаружен прелюбопытный документ: письмо хазарского еврея, датируемое интересующим нас временем.
Процитируем наиболее важную его часть: «Во дни царя Иосифа, моего господина… когда было гонение на иудеев во дни злодея Романа 1 . [И когда стало известно] это дело моему господину, он ниспроверг множество необрезанных. А Роман [злодей послал] также большие дары Х-л-гу (искаженное Helgi — скандинавское имя Олега. — М.И.), царю Руси и подстрекнул его на его собственную беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю (Тмутаракань. — М.И.) и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раби Хашмоная. И стало это известно. достопочтимому Песаху, и пошел он в гневе на города Романа и избил множество мужчин и женщин. И взял он три города, не считая большого множества пригородов. И оттуда пошел он на город Шуршун (Херсонес. — М.И.) и воевал против него. И они вышли из страны наподобие червей… и уцелело из них 90 человек. Но он заставил их платить дань. И спас… от руки Руссов и [поразил] всех оказавшихся из них [там] и умертвил мечом. И оттуда он пошел на Х-л-гу и воевал… месяцев и Бог подчинил его Песаху. И нашел он… добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая. И говорит он: «Роман подбил меня на это». И сказал ему Песах: «Если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или же буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя». И пошел тот против воли и воевал против Кунстантины на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили его огнем. И бежал он, и постыдился вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его» (Коковцов. 1932. С. 117 — 120).