Однако самым страшным было то, что большевики отменили всю частную торговлю. Население могло получать так называемый паек в специальных распределителях, а питаться только в общественных столовых. Размер пайка, его калорийность зависели от ценности едока для Советской власти. Хотя и здесь можно отметить парадоксальную вещь. Истории, разумеется, известны примеры режимов, заставлявших своих подвластных жить и работать за кусок хлеба, что и говорить, страх голода — самый первобытный страх. Единственно, не понятно только то, как мог режим, декларирующий приверженность высшему типу гуманизма, прибегать к столь первобытным мерам по управлению людьми. Кстати, в Советском Союзе вопрос обеспечения населения самыми необходимыми продуктами питания всегда стоял очень остро! Россия при коммунистах пережила несколько пандемий голода.

Даже пресловутый паек номенклатуры, та продовольственная привилегия, которую получали власть имущие в СССР, выглядит сегодня весьма и весьма скромной. Известный антисоветчик И.Б. Солоневич, сумевший бежать из сталинских лагерей на Запад, свидетельствует, что паек большевистских бонз конца 1920-х гг. едва-едва дотягивал до «продуктовой корзины» квалифицированного рабочего того времени на Западе. Однако самое красноречивое признание на этот счет принадлежит Н. Хрущеву. В своих «Мемуарах» он пишет: «Я, например, материально был обеспечен лучше, когда работал рабочим до социалистической революции, чем когда являлся секретарем Московских городского и областного комитетов партии».

Принудительное объединение всего населения в потребительско-производственные коммуны.

Это намерение большевикам не удалось реализовать, хотя в некоторых областях России подобные образования пытались устроить со всеми издержками казарменного быта.

Немедленный приступ к полному осуществлению всеобщей трудовой повинности.

Этот лозунг развивал старый тезис о нетрудящихся, которые не должны есть. Практика его реализации вылилась в репрессии против собственного населения. Дело даже не в том, что в годы военного коммунизма этот лозунг понимался буквально и в его развитие балерин, профессоров и тому подобный «нетрудовой элемент» выгоняли на улицы расчищать снег, рыть окопы, пилить дрова, разгружать вагоны и т.д. На этой почве случались забавные эпизоды. Так, предприимчивые руководители домовых комитетов и прочих советских органов, издавая распоряжения об осуществлении трудовой повинности лицами женского пола буржуазного происхождения, оговаривали возраст привлекаемых к труду. Такой психологический прием, как правило, давал необходимый результат. Дамам даже в эпоху военного коммунизма никак не хотелось признаться, что им уже за сорок. В результате, по свидетельству Н.В. Устрялова, в Москве зимой 1918 г. эти принудительные работы вызвали расцвет моды на весьма изящные фасоны спецодежды. К сожалению, на этом шутки и заканчивались. Все годы Советской власти лозунг «Нетрудящийся да не ест» означал обязанность труда в любой форме, в форме каторжного труда в советских концлагерях в том числе. Не без основания было замечено до нас, что ликвидация безработицы в СССР совпала с ростом именно «трудовых» лагерей. Кстати, все годы Советской власти уголовный закон знал репрессию за так называемое тунеядство!