* * *

Царское достоинство сопряжено было с несколькими полномочиями. Важнейшими из них были полномочия религиозные. Однозначно нельзя сказать, что русский царь был главой православной церкви. Скорее можно утверждать, что царь Московский был главой всех православных поместных церквей. Не случайно Иоанн IV послал суздальского архимандрита Феодорита в Константинополь за утверждением его собственного права быть преемником византийских василевсов. Признание этого права состоялось не просто решением Вселенского патриарха, но постановлением соборным. В ноябре 1562 г. в Москву прибыл посланец патриарха с грамотой, в которой утверждалось: «…реченному царю, господину Иоанну, быти и называться ему царем законным и благочестивым, увенчанным и от нас правильно, вместе с церковью, так как он от рода происходит и от крови царской, как мы уже сказали, и сие полезно всему христианству, повсюду законно и справедливо для утверждения и пользы всей полноты христианства».

Так за царем Московским было закреплено это право. В чем его суть? Василевсы, а вслед за ними и русские цари отныне объявлялись согласно каноническим правилам православной церкви «ce№trum u№itatis» (средостением церкви); они — ее главный судья; царь, как и василевс, есть «ФиЙотаЛамбдаАльфаКаппаТауОмикронСигма» «ПиЙотаСигмаТауЭпсилонОмегаСигма» (страж веры), как выразились отцы Халкидонского собора; царь — imperator sum etsacerdos (император и священник), как про самого себя сказал император Лев Исавр; царь, как и василевс, есть defe№sor ecclessia (защитник церкви); наконец, он — святой, хотя на Руси от этой части титулатуры василевса отказались. Русские цари использовали только титул «благочестивый». Во всяком случае такая скромность есть скромность чисто формальная. Указы русского царя есть такие же №ostra divi№a praecepta, как постановления Феодосия и Валентиниана, его изречения — те же divi№o verbo, как Юстина и Юстиниана.

Отношение православного монарха и Православной церкви подчинено взаимной обязанности их по отношению друг к другу (принцип симфонии). Царь и Церковь находятся в неразрывной связи друг с другом, поскольку связь эта освящена Богом в формуле «милостью Божией». Следовательно, власть царя установлена Богом и при посредстве Церкви. Власть царя держится Божиим промыслом, следовательно, царь есть еще и избранник Божий. Церковь посвящает царей посредством «особого своего чина и миропомазуя их на царство, на которых излита благодать Божия» [Никодим. 1897. С. 684]. Одним словом, за царем, как и за василевсом, по словам папы Льва Великого, признается «священническая ревность, священнический ум, священническая святость, священнический и апостольский дух». Но одновременно в столь высоком положении царя лежит и ограничение его власти: царь не может совершать действий, противных духу православия; отпадение от православия для него равносильно не только политической, но и физической смерти. Вору-самозванцу, сумевшему стать царем, хватило только подозрений в симпатиях к католицизму, чтобы его убили.