Древнерусский город в эпоху расцвета представлял собой довольно сложную структуру; это было отнюдь не огороженное забором место жительства определенного числа людей. Мы с полным основанием можем применить к нему то определение, которое в свое время дал городу как социальному явлению Макс Вебер. Древнерусский город есть прежде всего политическая структура — самоуправляющаяся община со своим внутренним мiром, судом и законодательством. Это не только рыночная площадь, но и вечевая площадь, атрибутом которой нередко был вечевой колокол. В самом городе историки выделяют ряд самоуправляющихся единиц: «концов» или «улиц» в виде уличанских общин, в которые объединяются жители района какой-то одной профессии, ремесла. Исход политической борьбы в нашем древнерусском civitas нередко зависел от мнения уличанских общин. Наконец, надо помнить, что городская община Древней Руси имела собственный аппарат управления в виде не только вечевого собрания, но и выборных должностных лиц, главным из которых был «тысячский» (др.-рус. тысачьскыи). В городе Москве, например, эта должность просуществовала вплоть до 70-х г. XIV в.!
Исторические области Древнерусского государства.
В науке истории русского права принято выделять начиная с XII столетия на территории Древнерусского государства особые исторические области (княжения), государственный строй которых разнился в некоторых существенных деталях. Так, в первую очередь принято выделять юго-запад Руси (Галицко-Волынское княжество), в котором к означенному временному рубежу возобладали олигархические тенденции, вызванные укреплением местного боярства и ослаблением соответственно княжей и вечевой власти. Дело заходит настолько далеко, что со временем бояре начинают распоряжаться княжим столом. В 1202 г., сообщает летописец, «послушав же их галичкыи бояре и послаша по них и посадиша и в Галиче Володимера, а Романа в Звенигороде» (ПСРЛ. Т. II, стб. 718). До этого (в 1188 г.) бояре уже изгоняли своего князя из Галича. Другая своеобразная историческая область формируется на северо-востоке Руси: Ростово-Суздальское княжество, для государственного строя которого характерны противоположные — монархические — тенденции, достигшие своего апогея в правление князя Андрея Боголюбского. Наконец, третья историческая область: Новгород-Псковская земля, где вплоть до конца XV в. существует республиканская форма правления с вечевым собранием во главе.
Все это, конечно, так, но в то же время было бы большой ошибкой, сильным упрощением (чего не избегло большинство советских историков) полагать, что подобные различия обусловлены развитием феодальных отношений и как следствие этого становлением особого типа феодальной государственности, для которой характерен особый порядок управления, строящийся на частной власти землевладельца-вотчинника. Парадокс русской истории заключается в том, что феодализм как социальное явление в России так и не смог развиться в нечто самодовлеющее. Так, на примере удельных княжеств Древней Руси с XII в. мы видим скорее картину не феодальной раздробленности, а соперничества городских общин (волостей) друг с другом 1 . Главными действующими лицами этой борьбы выступают вечевые собрания волостей и князья. Последние скорее в роли обыкновенных кондотьеров. Вот весьма знаменательное место в летописи, которое все объясняет. Описана ситуация, сложившаяся после убийства Андрея Боголюбского: «Уведавше же смерть князя ростовцы и суздальцы, и переяславцы, и вся дружина от мала до велика, съехашася к Володимеру и реша и ся: уже тако створено, князь наш убиен, а детей у него нету. Сынок его в Новгороде, а братья его в Руси. По кого хочем послати в своих князьях? Нам суть князи Муромские и Рязанские близь в суседях. Боимся лести их, когда пойдут внезапно ратью на нас. Пошлем к Глебу, рекуще: князя нашего Бог поял, а хочем Ростиславича» (ПСРЛ. Т. I, стб. 371 — 372). Таким образом, именно вечевое собрание, вече волости вне зависимости от особенности политического быта той или иной исторической области древнерусского государства и есть тот оселок государственного строя, который на самом деле не имел такой контрастности, к которой привык глаз позднейших историков. Эта резкая очерченность политического строя разных областей Руси появляется после 1238 — 1240 гг., после монголо-татарского погрома. Только в Новгород-Псковской земле древний вечевой уклад остался в неприкосновенности, что послужило причиной его еще большей контрастности на унылом политическом фоне ига.