Бюрократ становится совершенно самостоятельной фигурой в государственном механизме даже тогда, когда этот механизм стремятся уничтожить, подменить его самодеятельностью масс. Сам процесс уничтожения государственности вынужденно провоцирует появление управленческих структур по уничтожению государства. В результате возникает уникальное явление — квазигосударство, копирующее государство, которое оно по предназначению должно уничтожить. Формально, но русская революция весьма подходит под определение подобной бюрократической революции, в связи с чем вся последующая история советского общества предстает в форме диктатуры бюрократа, а не пролетариата.

Еще большую катастрофу вызвал коммунистический эксперимент в сфере экономики.

Практика социалистической революции: военный коммунизм.

Обычно советская историография преподносила политику военного коммунизма в качестве своеобразной, но вынужденной меры большевистского режима. Такая точка зрения, что показательно, укрепилась только с 1920 г., когда Ленину понадобилось оправдать прежде всего перед своими партийными товарищами новую экономическую политику, представлявшую собой полную ревизию постулатов марксизма. Еще вчера Ленин призывал партию уничтожать «проклятый капитализм», а сегодня стала проблемой выживаемость русского коммунизма, пойдет он на поклон к капиталу или нет. Поскольку «красногвардейская атака на капитал» провалилась, то партия большевиков вынужденно объявила свою крупнейшую ошибку «временной мерой». Кстати, здесь можно заметить сразу одну крайне важную и характерную деталь. Впоследствии все свои ошибки партия будет объявлять либо победами, либо вынужденными мерами. Даже перестройка будет объявлена победой ленинизма, хотя ее вынужденность и глубокая порочность являлись очевидными для современников.

* * *

Что же такое военный коммунизм? Самый простой ответ: это практика построения реального коммунистического общества в России в 1918 — 1921 гг. Эта практика включает в себя несколько основных направлений. Одним из важнейших направлений было переустройство экономики. Именно этот эксперимент получит впоследствии наименование «военный коммунизм». Но в 1919 г., когда большевики проводили свой VIII съезд РКП(б), они так не говорили. Они укрепляли и развивали Советскую власть, доказательство чего можно найти в небольшой работе Ленина «Десять тезисов о советской власти», которая содержала план построения коммунизма. Вот этот план.

Переход к социалистической организации производства в общегосударственном масштабе, что означает передачу управления производственными процессами в руки самих рабочих коллективов, объединенных в различные организации, в частности в профсоюзы и т.п.

Это так на бумаге, а на практике? На практике производство встало по всей стране. Рабочий, который не напьется и не украдет заводскую кассу с выручкой, как оказалось, — вещь несовместная с природой пролетария 1 . Но обнаружился прелюбопытный факт. По многочисленным донесениям губернских ЧК оказалось, что на большинстве национализированных предприятий рабочие заключали договоры на управление производством со своими старыми хозяевами. Там же, где рабочие оказывались чересчур «сознательными», не могли или не хотели договариваться с фабрикантами, производство останавливалось, наступал хаос. Поэтому к 1920 г. в экономике Советской России возобладал принцип управления, получивший название «главкизм». Главные комитеты имели исключительно узкий отраслевой принцип деятельности, направленный на снабжение предприятий сырьем и распределение произведенной на них продукции. Поскольку главки представляли собой исключительно забюрократизированные учреждения, руководствовавшиеся в своей деятельности административным, командным стилем, то в факте их появления большевистская доктрина отмирания государства при социализме лишний раз терпела фиаско. Хаос и в без того разоренной стране только увеличивался.