В. Лишение гражданства по приговору суда. Данное положение являлось официальной уголовной репрессией (например, п. «а» ст. 32 УК РСФСР 1922 г.). Эта санкция была упразднена только в 1959 г. До этого момента в общем-то гуманная санкция довольно широко применялась в начале 1920-х гг. к так называемым врагам народа. К середине 1920-х гг. Советская власть опомнилась и стала просто расстреливать своих политических противников. Впрочем, в 1929 г. Троцкий был не расстрелян, а именно изгнан из пределов СССР.

Г. Оптация (optatio) всегда признавалась советским правом основанием к утрате гражданства.

Д. Усыновление (adoptio) ребенка иностранцем также могло служить основанием к утрате им гражданства Союз ССР.

Советское право никогда не признавало факта двойного гражданства.

Решение о приеме и утрате гражданства до 1922 г. принималось местным Советом, после него исполкомом. С 1938 г. решение принималось Президиумом Верховного Совета СССР или союзной республики. Новелла 1990 г. предоставила это право Президенту СССР и Председателям Верховных Советов союзных республик либо их «высшим должностным лицам».

Права, свободы и обязанности советских граждан.

Советская власть явила пример лицемерия в отношении прав и свобод своих subjectii — подвластных. Самым, пожалуй, вопиющим примером подобного лицемерия была политика классового расизма, которой большевики придерживались с первого своего дня нахождения у власти. Именно в этом пункте они расходились со своими западными единомышленниками, пожалуй, самым непримиримым образом. Особенно отчетливо это противоречие видно из известной работы немецкой коммунистки Розы Люксембург «Die russische Revolutio№. Ei№e kritische Wtirdigu№g». С аналогичных позиций, как известно, выступал и такой известный германский социал-демократ, как Карл Каутский, который логично предположил, что диктатура пролетариата являет себя миру одномоментно. Срок проявления ею насилия должен быть краткосрочным — достаточным для утверждения пролетариата у власти и закрепления демократической формы правления, обеспечивающей пролетариату в силу его многочисленности большинство при решении важнейших вопросов. Диктатура пролетариата, таким образом, должна представлять собой после одномоментного революционного потрясения неограниченную демократию, гарантирующую в особой мере права меньшинств, мнение инакомыслящих. Последнее было совершенно неприемлемо для русских коммунистов, хотя, безусловно, следует отметить, что в условиях России, где пролетариат от силы составлял 10% ее населения, формула Каутского была невозможна. Поэтому диктатура пролетариата в понимании большевиков очень скоро превратилась в диктатуру одной-единственной партии, когда марксистская фразеология стала игрой слов. Именно эта игра слов позволяла большевикам выступать от имени всего «эксплуатируемого и трудящегося народа».

Такая форма Советского государства означала, что представители бывших эксплуататорских классов должны быть выведены из-под действия принципа равноправия. Неравенство прав граждан в РСФСР, а потом и в СССР выражалось, например, в том, что вплоть до 1936 г. «бывшие» были полностью лишены политических прав. Впрочем, это была невеликая потеря, поскольку для самих трудящихся эта категория прав очень скоро превратилась в фикцию. Гораздо жестче была политика Советской власти в сфере общих гражданских прав. Например, представители бывших эксплуататорских классов, их дети не могли получить в СССР высшее образование (для этого им приходилось исправлять анкеты). Им был заказан доступ к определенным профессиям. Их имущественные права два раза подверглись отрицанию. Первая волна — эпоха военного коммунизма с ее лозунгом «грабь награбленное». Вторая — удушение нэпа. Тогда же в разряд эксплуататоров попало трудовое крестьянство, которое не пьянствовало, не митинговало, а просто работало на своей земле не покладая рук. Оно было объявлено кулачеством и подверглось в буквальном смысле физическому истреблению. Практически полностью физически было истреблено сословие духовенства! «Бывших» увольняли с работы первыми и последними брали на работу. Политические репрессии 1920 — 1930-х гг. в значительной мере коснулись именно их, поскольку непролетарское происхождение уже являлось составом преступления. Одним словом, классовая дискриминация представляла собой целенаправленную политику большевиков по превращению бывших социальных верхов России, ее настоящей элиты в люмпенов и маргиналов.