Эта запутанность оснований власти провизорного Правительства России обусловлена тем, что в равной мере оно могло бы ссылаться на революционные события как на causa legitimatio собственной власти. Это явствует из телеграмм от 27 февраля, которые рассылались Председателем Думы Родзянко командующим фронтами: «Временный комитет членов Государственной Думы сообщает Вашему Высокопревосходительству, что ввиду устранения от управления всего состава бывшего Совета Министров правительственная власть перешла в настоящее время к Временному комитету Государственной Думы» (Вест. ВП. 1917. № 1/46). Что это, как не попытка легального оформления революционного захвата власти? Причем бросается в глаза неуверенность самого Временного комитета, ситуация еще крайне нестабильная. В своем заявлении от того же 27 февраля этот Комитет даже находит нужным жаловаться и извиняться за то, что взвалил на себя бремя ответственности: «Временный комитет членов Государственной Думы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным (выделено мной. — М.И.) взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка» (Вест. ВП. 1917. № 1/46). Это очень интересная грамматическая форма — «найти себя вынужденным». В ней бездна оттенков, главный из которых — моральное страдание субъекта по поводу того, что он, субъект, нашел чужой кошелек и воспользовался чужими деньгами.

Последний вклад в революционное основание власти Временного правительства внес, как известно, Петроградский Совет депутатов, на совещании с которым в ночь с 1 на 2 марта было решено, что Совет признает власть Временного правительства, но с оговоркой, на которой настоял Чхеидзе, постольку, поскольку политика Правительства не будет противоречить делу революции. В частности, этот договор имел своим последствием издание совместного приказа Правительства и Совета об образовании продовольственных комитетов. Приказ гласил: «Временный комитет Государственной Думы в согласии с Советом рабочих депутатов постановил устроить продовольственную комиссию для общего руководства продовольственным делом государства» (Вест. ВП. 1917. № 1/46). Декларация Правительства во многом была предопределена требованиями, которые выдвинули члены Исполкома: упразднение полиции, созыв Учредительного собрания, невывод и неразоружение частей Петроградского гарнизона. Взамен Петроградский Совет отказался от влияния на состав Правительства и на его внешнюю политику.

* * *

Сам процесс формирования Временного правительства будет выглядеть следующим образом.

Итак, из частного совещания депутатов Государственной Думы, заседания коей были прерваны указом Государя 25 февраля, во время уличных беспорядков оформился кружок лиц, назвавшихся Временным комитетом. 27 февраля Комитет уже присвоил себе правительственную власть. 28 февраля этот же Комитет назначает особых комиссаров «для заведования отдельными частями (министерствами)». 1 и 2 марта Временный комитет добивается отречения Государя Императора, ведет переговоры с Петроградским Советом и получает санкцию на существование Временного правительства от Совета и от воспреемника верховной власти. К 3 марта статус Временного правительства определяется. Тогда же издается Постановление «О назначении министров первого общественного кабинета и о программе его деятельности» (Вест. ВП. 1917. № 1/46, 2/47). Постановление гласит: «Временный комитет членов Государственной Думы при содействии и сочувствии столичных войск и населения достиг в настоящее время такой степени успеха над темными силами старого режима, что он дозволяет ему приступить к более прочному устройству исполнительной власти». Наконец, Постановлением 10 марта производится официальное переименование высшего правительственного органа власти. «Временно, впредь до установления постоянного правительства, именовать Совет Министров — Временным правительством» (Вест. ВП. 1917. № 9/55).