Пожалования имущества Церкви имели вид дарения, в основном на помин души. До нас дошел громадный актовый материал на этот счет. Наконец, следует указать, что церковное имущество было освобождено от всякого налогообложения. Ханы Золотой Орды, как известно, только подтвердили своими ярлыками это общее каноническое правило. Вполне естественно, что уже к XV в. Церковь превратилась в крупнейшего собственника в России. Ее земельный фонд был огромен. Церковные богатства мозолили глаза светской власти, в связи с чем начался постепенный процесс секуляризации церковного имущества. При царе Алексее Михайловиче наносится первый удар — учреждается Монастырский приказ — государственный орган управления церковным имуществом. Действия Петра I хорошо известны, он нередко прибегал к прямым конфискациям церковной собственности. Но собственно ограбление Церкви состоялось в правление Екатерины II. Все церковные земли были отобраны в казну, а главным источником содержания причта стал государственный бюджет. Большевики довершили процесс ограбления Церкви, обратив конфискацию на литургические предметы и сами церковные здания. Все это было объявлено государственной собственностью. Церковь при этом вообще была лишена какой-либо правосубъектности. По нынешним правилам имущество Церкви ничем не отличается от имущества некоммерческой организации.

К собственности установлений мы могли бы отнести имущество, принадлежавшее различным общественным учреждениям до 1917 г. Большинство из них именовалось «богоугодными» или «благотворительными» (ст. 413 Св. зак. гр.). Режим использования этого имущества определялся уставными документами учреждений.

Равно к собственности установлений следует отнести имущество общественных организаций: политических партий, профсоюзов.

Право собственности вообще.

Итак, мы установили, что русскому гражданскому праву были издавна известны различные типы права собственности. Естествен в связи с этим вопрос: насколько развитым было общее понятие собственности, так сказать domi№ium? Исторически для обозначения понятия полного права собственности в древнерусском языке использовалось наречие «одерень». Смысл его означал «совершенно», «в полную собственность». Даже из этого терминологического анализа видно, что древнейшая эпоха пока еще не отличает собственность от владения, domi№ium от posessio в строгом смысле. Владение начинают отличать от собственности гораздо позже, в XIV и XV вв., что связано с развитием гражданского оборота, может быть, и с иностранным влиянием. Так, Псковская судная грамота знает «кормлю» — пожизненное владение (ст. ст. 72 и 78), а Новгородская судная грамота в ст. 10 знает уже понятие защиты законного владения имуществом, отличая его от права собственности (ср. ст. 7 того же памятника).

В Московскую эпоху понятия собственности и владения различаются вполне, но терминологически никак не обозначаются. И то и другое понятие передается глаголом владети или существительным животъ. Первоначальный период Империи вносит, надо это признать, мало ясности в рассматриваемый вопрос, хотя во второй половине XVIII в. законодатель уже употребляет слово «собственность». Более или менее правильная система устанавливается только в связи с изданием Свода законов, в т. X которого находим постановления, относящиеся к рассматриваемому вопросу. Согласно ст. 420 право собственности включало в себя традиционные для цивилистики полномочия: право пользования, право владения и право распоряжения. Закон различал право полной собственности: «Право собственности есть полное, когда в пределах, законом установленных, владение, пользование и распоряжение соединяются в одном лице» (ст. 423 Св. зак. гр.). Неполная собственность возникала тогда, когда правомочия собственника соответственно ограничивались правами третьих лиц.