Родовую и выслуженную вотчину передавали по наследству согласно строгому правилу родового наследования. Правда, здесь отчасти заметен и интерес государства, ожидавшего службы от вотчинника: вотчина состоит в некотором служебном отношении к службе Государю. Общие же правила родового наследования вотчин были суть следующие. Изначально в основе родового наследования лежал принцип агнатского родства. По пресечении линии наследников мужского пола к наследованию призывались женщины. Женщины в равной мере обладали правом родового выкупа. Сыновья однозначно являлись наследниками первой очереди (законодатель не раз говорит: «…наследуют, смотря по свойству их»). Но и братья наследодателя тоже являлись наследниками первой очереди. «Здесь дядя, кажется, предшествовал племяннику, — пишет известный историк русского права А.М.Ф. Рейц, — ибо он участвовал в общем владении с отцом умершего, хотя по степени и равен с племянником. Но племянник предшествует двоюродному брату» [Рейц. 1836. С. 308]. Внук же однозначно выступал наследником второй очереди. Женщинам при открытии наследства тем не менее назначался отказ, либо правительство заботилось о подобном распоряжении в указном порядке. Примером последнего следует назвать Указ 1627 г., неоднократно упоминавшийся выше.

Последнее, положения вотчинного права распространялись и на свободных крестьян-общинников, а равно людей простого звания, служащих по прибору: «Да и казаком своих казачьих вотчинных земель никому не продавать и не здавать» (ст. 50 гл. XVI Соб. ул.).

Дети боярские или дворяне.

Основной массой служилого населения в Московском государстве было дворянство. Частью русское дворянство можно подразделить на дворянство «шпаги» и «мантии». Первые в основном и довольно долго составляли основу армии, вторые — бюрократического аппарата. Первое упоминание о дворянах восходит к известному эпизоду убийства князя Андрея Боголюбского: «…горожане Боголюбскые же и дворяне разграбиша дом княж» (ПСРЛ. Т. I, стб. 369 — 370). Летописец сообщает, что двор князя был разграблен городскими жителями и дворовыми слугами князя (дворянами). Таким образом, в основе российского дворянства лежит не родовитость, не благородство происхождения (Adel, как у германцев, или Lech, как у западных славян), а общее понятие службы. В целом все дворянство, не исключая и родовитые фамилии, выделилось из общей массы населения особенностью своей службы государству. Особенность службы заключалась в близости к Государю и способе управления самого разряда служилых людей.

Уже начиная с 1550 г., со времени появления так называемого Московского списка, дворянство делится на несколько классов: тех, кто служит в непосредственном окружении царя, и тех, кто служит на месте своего испомещения, как тогда говорили, «в полках». 3 октября 1550 г. царь по приговору с боярами постановил набрать по разным концам государства избранную тысячу (на деле набрали несколько больше) дворян, которых расселили в ближайших от Москвы уездах. Саму «тысячу» уже тогда разделили на три статьи в зависимости от верстания в определенного рода службу. К концу XVI в. деление на статьи заменено было делением на чины. Общий и самый главный источник дворянства в начальный московский период — выход их на службу великому князю Московскому, следовательно, уход со службы удельных княжат и бояр.