1 В частности, известна история Уральской Республики, провозглашенной в границах Свердловской области («существовала» с 1 июля по 9 ноября 1993 г.).
Предметом острых дискуссий с начала 1990-х годов остается также проблема суверенности государств в составе Российской Федерации.
Многие федеративные государства образовывались договорным или конституционно-договорным путем, вследствие добровольного объединения суверенных государств, по собственной воле отдавших федеральному центру часть своих полномочий. Отказ от них и следующее из этого образование государственности на федеральном уровне было волеизъявлением самих суверенных государств. Реализация общепризнанного международным и конституционным правом права народов на самоопределение и ведет к образованию всякой федерации. Неслучайно в преамбуле Конституции РФ 1993 г. говорится о том, что данная Конституция принята многонациональным народом России исходя из принципов равноправия и самоопределения.
Формально вопрос о суверенитете субъектов Федерации и составляющих его содержание суверенных правах исторически возник в отечественной конституционной доктрине в силу того, что такие положения содержались в конституциях ряда республик, а также Федеративном договоре от 31 марта 1992 г. Его острота не в последнюю очередь была связана с тем, что термин «суверенитет» (в самом разном значении и для самых разных целей) активно использовался в политических дискуссиях.
Однако в силу положений ст. ст. 5, 71 — 73 и 76 Конституции РФ Федеративный договор действует только в части, не противоречащей ей. Аналогично вопрос обстоит и с конституциями субъектов Федерации. Конституция РФ не содержит положений, наделяющих субъекты Федерации государственным суверенитетом. Конституционный Суд РФ, как известно, также исходит из правовой позиции об отсутствии у субъектов Федерации государственного суверенитета.
Таким образом, «противоречие» между положениями федеральной Конституции и конституциями республик в ее составе является мнимым. Суверенность государства определяется не наличием записи об этом в конституции, а объемом его полномочий и прав.
Другое дело, что представления о суверенитете государства претерпели существенную модификацию по сравнению с первоначальными, сложившимися в период борьбы с феодальной раздробленностью и формирования крупных централизованных государств. Государственный суверенитет есть своеобразный синдром политического развития человечества, и это развитие привносило и привносит в теорию и практику суверенитета новеллы, диктуемые эпохой и потребностями самих государств. Попытки реанимировать представления о суверенитете, сложившиеся четыре столетия назад, могут привнести в общественную практику немало деструктивного, не способны предложить ориентиры, адекватные потребностям социального и политического прогресса. Речь сегодня идет об отказе от абсолютизации суверенитета, несовместимого ни с правами народа в целом или отдельного человека, ни с правами самого государства.
В данном контексте существенный интерес представляет первый опыт обращения Конституционного Суда РФ к проблемам федерализма, связанный с проверкой конституционности ряда актов Республики Татарстан, принятых в 1990 — 1992 гг. В Постановлении Суда по этому делу 1 указано на то, что в Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан от 30 августа 1990 г. не упоминается о ее пребывании в составе РСФСР, вследствие чего из республиканской Конституции были изъяты положения о нахождении Татарстана в составе России и верховенстве федеральных законов на территории Республики. Кроме того, в республиканский учредительный акт были внесены положения о том, что отношения Республики с Российской Федерацией строятся лишь на основе договоров между ними, а сама Республика выступает в качестве суверенного участника международного общения и субъекта международного права. Логическим завершением этого «юридического сепаратизма» явился вынесенный на республиканский референдум вопрос о татарстанской государственности, в самой формулировке которого воплощалось новое нормативное определение государственного статуса Республики Татарстан 2 , которое не укладывалось в рамки Конституции РСФСР 1978 г., возможно, оказавшиеся слишком узкими для развивающихся федеративных отношений.