Каким образом можно оценить данный законопроект? Цель и мотив его разработчиков вполне понятны и снова продиктованы недобросовестностью должников, стремящихся любыми способами избежать исполнения своих обязательств. Хотя судебные приставы-исполнители имеют право налагать арест на принадлежащее должнику имущество, заключающийся в запрете пользоваться и распоряжаться им, тем не менее наложение ареста неосуществимо до тех пор, пока судебный пристав-исполнитель не получит сведения об имуществе должника, который в этот период может совершить ряд сделок, что приведет к невозможности обращения взыскания на имущество. В этом смысле запрет на совершение юридически значимых действий, связанных с государственной регистрацией имущества, является не только ограничением, побуждающим к исполнению требований исполнительных документов, но и своего рода обеспечительной мерой, которая предотвращает возможность совершения должником мнимой сделки по отчуждению имущества в целях его сокрытия.

Данная инициатива предполагает серьезные неблагоприятные последствия для лица, имеющего задолженность по исполнительному документу, и уже на сегодняшний день можно предвосхитить обширные дискуссии по поводу оправданности применения в отношении должника столь суровой меры, препятствующей реализации им значительной части прав, связанных с государственной регистрацией имущества.

Государственная регистрация прав является определенной формой реализации правомочий владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, поэтому возникает следующий вопрос: конкретизирует или нарушает отказ в предоставлении услуг по регистрации имущества осуществление указанных правомочий? На первый взгляд можно предположить, что в таком отказе обнаруживается явное нарушение прав собственника. С другой стороны, у должника при таких обстоятельствах остается возможность продать имущество и погасить задолженность, поскольку ст. 429 ГК РФ допускает заключение предварительного договора купли-продажи, поэтому в таком случае должник лишается механизмов манипуляции с принадлежащим ему имуществом, но за ним сохраняется право его продажи в целях последующей выплаты долга.

Кроме того, для соблюдения баланса интересов сторон исполнительного производства и пропорциональности ограничения объема требований взыскателя законопроектом предлагается налагать запрет на совершение юридически значимых действий только в случае уклонения должника от исполнения алиментных обязательств в связи с тем, что указанная категория исполнительных производств требует, по мнению законодателя, особого внимания, поскольку ребенок, оставшийся без содержания, нуждается в повышенной социальной защите. Оценивая ту борьбу, которую как законодатель, так и правоприменитель ведут с уклонением от исполнения алиментных обязательств, можно сделать вывод, что данная категория требований действительно является ахиллесовой пятой российского исполнительного производства, поэтому в определенной степени рассматриваемое ограничение стоит признать оправданным способом борьбы с подобного рода должниками. Кроме того, реализация разработанного законопроекта предполагает нормативное закрепление уже наработанной практики, поэтому речь идет о законодательном закреплении тех ограничений, которые фактически уже широко применяются. Причем, как было указано, законопроект содержит границы использования запрета на совершение юридически значимых действий в виде сведения категорий исполнительных производств, по которым может быть установлен данный запрет, к одной. В случае надлежащей реализации рассматриваемая инициатива может быть не только эффективной, но и не ущемляющей основные права должника, что также должно являться критерием при разработке способов воздействия на сферу личных прав и свобод гражданина.