1 Гуреев В.А. Доклад «Конституция Российской Федерации как гарантия сбалансированного ограничения прав должника в исполнительном производстве» на VI Международной научно-практической конференции ФССП России «Ограничение прав должника: новеллы законодательства и практика применения», Улан-Удэ, 8 — 10 сентября 2015 г.
2 Там же.
Следует согласиться, что и поведение должника, и действия судебного пристава-исполнителя должны приниматься во внимание, однако неоправданным представляется полностью исключить соразмерность ограничений природе долга и интересам взыскателя, поскольку необходимая связь между требованием и способом его исполнения также должна быть установлена. В данном случае категории соразмерности и разумности находятся во взаимной связи, поэтому оценивать их следует в совокупности, а не в отрыве друг от друга, полностью или частично отказываясь от принятия во внимание одной из них.
В контексте рассмотрения данной проблематики М.Л. Гальперин указывает на «отсутствие юридически значимой связи между содержанием соответствующих мер и обязанностью должника, предусмотренной исполнительным документом» 1 , фактически исключая возможность применения мер косвенного принуждения в отношении имущественных требований. А.В. Юдин также отмечает, что ограничения личных прав должника «непосредственно на исполнение требований исполнительного документа не направлены… функционально скорее ориентированы на иные цели, нежели погашение имущественных притязаний» 2 . М.З. Шварц также ставит под сомнение соразмерность вмешательства в сферу личных прав и свобод должника в рамках исполнения имущественных требований, указывая, что должник отвечает по своим обязательствам принадлежащим ему имуществом, а не личностью и «перенос центра тяжести на личность» недопустим 3 . Ю.Г. Насонов, ссылаясь на ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, допускающую ограничение прав гражданина федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, ставит вопрос о том, «каким образом право должника выезжать за пределы государства ущемляет интересы взыскателя, нарушает его право на получение долга (реализацию имущественного права)» 4 . Указывая на несоразмерность ограничения конституционного права должника защите имущественных интересов взыскателя, автор приходит к выводу, что неоправданно «жертвовать высшей ценностью в данном случае» 5 .
1 Гальперин М.Л. Указ. соч. С. 129.
2 Юдин А.В. Указ. соч. С. 220.
3 Шварц М.З. Доклад «Пределы и последствия ограничения прав должника» на VI Международной научно-практической конференции ФССП России «Ограничение прав должника: новеллы законодательства и практика применения».
4 Насонов Ю.Г. Ограничение права граждан на выезд из Российской Федерации в исполнительном производстве: исполнительное действие, элемент судебной защиты или наказание // Исполнительное право. 2013. № 3. С. 6 — 11.
5 Там же.
Таким образом, очевидно, что камнем преткновения является именно личный характер ограничиваемых прав, который, по мнению приведенных авторов, вступает в противоречие с общим принципом, закрепленным в ст. 24 ГК РФ, устанавливающим имущественную ответственность гражданина.