В международном праве принцип соразмерности мер принуждения объему требований взыскателя признан неотъемлемым стандартом принудительного исполнения, который устанавливается, в частности, в Глобальном кодексе принудительного исполнения и Рекомендации № 17 Комитета министров Совета Европы государствам-членам о принудительном исполнении. В соответствии с данным принципом каждое ограничение прав должника, любое исполнительное действие и вся процедура принудительного исполнения в целом должны быть соразмерны требованиям взыскателя.

В российском праве в качестве одного из ключевых стандартов исполнительного производства аналогичным образом выделяется соразмерность объема требований взыскателя мерам принудительного исполнения в ст. 5 Федерального закона «Об исполнительном производстве». Данный принцип отражает поиск баланса интересов сторон исполнительного производства и означает, что любые применяемые в отношении должника меры принудительного исполнения и ограничения должны быть соразмерны объему требований взыскателя. Как отмечает К.А. Малюшин, в соответствии с принципом соразмерности «принудительные меры не должны неоправданно посягать на права должника и третьих лиц. Недопустимо применение несоразмерных и недобросовестных мер» 1 .

 

1 Малюшин К.А. Указ. соч. С. 108.

Несмотря на то что соразмерность закреплена в качестве принципа исполнительного производства, его содержание не раскрыто и не конкретизировано и степень соразмерности соответствующих мер объему требований взыскателя оставлена на усмотрение судебного пристава-исполнителя. Если вопрос о том, насколько стоимость принадлежащего должнику имущества соответствует сумме задолженности, не вызывает споров и затруднений в своем решении, то в рамках вторжения в сферу личных свобод должника проблема пропорциональности получает совершенно иное развитие. Насколько допустимо оказывать воздействие на личные права за неисполнение требований имущественного характера? Законодатель, обратив внимание на необходимость соответствия принципу соразмерности всех возможных мер принуждения, дополнил основания применения личных ограничений минимальной суммой задолженности, но является ли это достаточным и оптимальным решением рассматриваемой проблемы?

Следует признать, что сопоставить категории, в принципе несоразмерные друг другу, крайне сложно: насколько размер задолженности можно вообще сравнить с ограничением личного характера, какой критерий следует применить в подобной ситуации и что считать соразмерным в данном случае? Исходя из этого некоторые авторы, в частности В.А. Гуреев, предлагают сравнивать не объем требований взыскателя и избранную меру принуждения, а действия должника и устанавливаемое в отношении его ограничение 1 . По его мнению, какой бы размер ни составляла сумма долга, пусть и незначительный, но если должник препятствует своими действиями процедуре принудительного исполнения, отказывается предоставлять необходимую информацию или иным способом проявляет себя в качестве недобросовестного, в отношении такого должника личные ограничения подлежат применению, и это в полном объеме соответствует принципу соразмерности. Кроме того, В.А. Гуреев предлагает постепенно отказаться от категории соразмерности и сместить акцент на разумность действий судебного пристава-исполнителя. В этом случае вопрос о том, насколько пропорциональным является тот или иной способ воздействия на должника, заменяется оценкой разумности определенного действия или решения судебного пристава-исполнителя 2 .